Партия на жизнь. Станислав Эдуардович Сапаров

отсоединил крепления на теле Первого, и тот попытался встать. Сначала его тело показалось ему необычайно тяжёлым.

      {Активация сервоприводов.}

      Когда Первый услышал эту голосовую команду, то ему стало в разы проще двигаться и стоять на ногах.

      (Мои силы возросли. В моей голове встроен компьютер, который задаёт команды моим имплантатам? Интересно, как им пользоваться правильно? И тот человек – Алистер. Я помню его лицо, его светлые волосы и голубые глаза. Он смотрел на меня, когда выходил из кабинета перед моим разговором с Макномофаром.)

      Первый начал вставать со стола и, немного пошатнувшись, превозмогая боль в теле, смог встать на ноги полностью и выпрямить спину.

      – Давай, иди сюда, – сказал Макномофар, подзывая его руками, словно ребёнка, который впервые учится ходить. Первый шёл к нему, шаг за шагом, всё быстрее и быстрее. Дойдя до выхода, он пошёл по коридору в свою комнату, держась правой рукой за стену. Алистер с Хасаном улыбнулись и пошли позади него.

      (Я помню, как шёл сюда. Будто прошло всего несколько минут. Интересно, сколько времени на самом деле я тут был?)

      – Сколько времени я пролежал тут, Макномофар?

      – Имеешь ввиду, сколько длилась операция? Тридцать дней ровно. Ну, и один день ты просто лежал тут под наблюдением, регенерируя после операции, а мы хоть выспались за этот день. – Макномофар зевнул. – Ну, почти.

      – Тяжко вам пришлось, – с улыбкой сказал Первый и слегка пошатнулся, опираясь об стену. Хасан и Алистер попытались поймать Первого, думая, что тот падает, но он успел схватиться за стоящий рядом шкаф.

      – Всё нормально? – спросил Алистер.

      – Лёгкие головокружения, – ответил Первый и продолжил идти. – Макномофар вытер вспотевший лоб.

      – Ничего, скоро придёшь в себя. Давай я тебя провожу до самой комнаты, а дальше будешь отдыхать…

      – Я ужасно хочу есть, – перебил его Первый. – Макномофар засмеялся.

      – Хорошо, попрошу, чтобы Джесси навестила тебя и накормила. Представляю, как тяжко тебе после операции. – Первый обратил внимание, что его ногти были заменены на металлические когти.

      – Что у меня с ногтями?

      – Титановые когти. Потом всё узнаешь, – ответил Алистер.

      (Как сказал бы Нильсен – это просто охренеть, какое интересное кино.)

      Спустя пять дней после того, как Первый пришёл в себя, за ним пришёл Нильсен и отвёл его на боевой полигон, где их уже ждали два человека – мужчина и женщина.

      – Ну, здоров, Нильсен. – поприветствовал его мужчина и протянул руку.

      – Не здоров, а здравия желаю, Бейн. Не забывай, кто старше по званию, – ответил Нильсен и поздоровался с ним.

      Это был человек такого же роста, как Первый, с весьма подкаченным телом. На его лице было два шрама около левого глаза, и имел он короткую стрижку полубокс. На правой части лица у него была татуировка в виде узоров, начинающаяся со лба и заканчивающаяся на подбородке. Глаза карие. Большего Первый не мог в нём приметить пока.

      – Ну, здравия желаю,