Ружья и голод. Книга вторая. Дихотомия. Валерий Валерьевич Орловский

и перевыборы, чему верховный консул Вибур был крайне не рад. Вибур был главой оппозиции и призывал народ на восстание против Белфарда, что, впрочем, не имело никакого значительного эффекта.

      – Тут есть еще один нюанс, приятель, – смущенно начал Бранд. – У всякого правителя должна быть королева…

      – Это справедливо лишь тогда, когда предполагаются наследники, – ответил Белфард. – Я уже говорил, что не могу иметь детей – мой ген бессмертных не дает мне такой возможности. Может, это и к счастью… Не хотелось бы, чтобы Первая Кровь текла еще по чьим-то жилам.

      – Тем не менее, не лишним было бы подумать о будущем, – Бранд подмигнул и развернулся. – Ладно, не буду больше беспокоить столь важную персону.

      «Нет уж, хватит с меня будущего. Довольно и тех искалеченных судеб, что мне приходятся переживать в рваных видениях померкнувшего прошлого».

      ****

      По чертогу Хогтенера с самого утра сновали люди. Зал украшался разноцветными гирляндами, белыми флажками с Черной Звездой и сложенными из темно-серой бумаги маленькими волчьими фигурками. К вечеру в пирамиду внесли широкие столы, и они постепенно наполнялись тарелками и кубками, всеразличными яствами, винами и глиняными кувшинами с медовухой и вином. Вдоль стен разместили несколько десятков толстобрюхих бочек со свежим пивом разномастных сортов. Ближе к полуночи в пирамиду начали стекаться ульверы в роскошных длинных одеждах с золотой узорной вышивкой. На них поблескивали различные украшения со вставками из рубинов, опалов, изумрудов и агатов. В воздухе царил торжественный дух праздника, и все находились в приподнятом настроении. Все, кроме Белфарда. Ему вновь приснился знакомый сон, посещавший его каждую ночь с самой Фуксии – тьма, окутывающая тлеющий огонь, и легион Ордена на марше. Мрак без устали рассекал воздух незримой плетью, подгоняя храмовников вперед и подчиняя своей черной воле. Эти сны вызывали у Белфарда тревожное предчувствие.

      Будущий царь выходил из своих покоев в окружении личной гвардии, облаченной в золотые доспехи. Среди них была Хельда, а также пожелавший присоединиться к ним Моран. Элерод и Бранд, также вошедшие в состав гвардейцев Белфарда, должны были ожидать его в тронном чертоге пирамиды. Дорога от покоев, расположенных в самой высокой башне Ульвирвиги, до Хогтенера была усыпана белыми лепестками роз и короткими рябиновыми ветвями с порозовевшими на морозе ягодами. Сады Ульвирвиги, не смотря на холодную зиму, не увядали круглый год, согреваемые теплыми подземными источниками, а потому недостатка в цветах жители столицы не испытывали. Толпа встречала Белфарда восторженными приветствиями и звуками, подражающими волчьему вою. С вершины дворца раздался вибрирующий колокольный звон – наступил Нойе Фангетидден.

      У подножия лестницы, ведущей к трону, стоял пьедестал из хрусталя тонкой работы. На три стойки, напоминающие узкие прозрачные антенны, была водружена корона из искрящейся белой платины. Центральная часть венца изображала волчью голову с глазами из ярко-красных гранатов.

      Хельда