Механическое сердце. Искры гаснущих жил. Карина Демина

Эдганг. И быть может, нынешняя ночь – последняя в ее жизни. Кэри только уточнила:

      – Надолго?

      – До утра… а там, как получится. К обеду точно освободят. Ванная комната вон за той дверью. Здесь есть фрукты, вино и печенье… На помощь звать не станешь?

      Не будет. Она спрячется и будет благодарна за эти часы спокойствия.

      – Вот и умница. – Оден погладил ее, и это прикосновение к волосам было по-настоящему ласковым. И жаль, что он не может стать мужем Кэри. – Завтра скажешь, что я тебе угрожал.

      – Но… это же неправда!

      А Кэри не очень хорошо умеет врать. Оден усмехнулся:

      – Боюсь, что правда мало кому интересна. Ложись и засыпай спокойно. Здесь тебя никто не обидит.

      Кэри кивнула и послушно забралась под одеяло, но плащ из рук не выпустила. С ним она чувствовала себя почти одетой. И на удивление защищенной. Это чувство было незнакомым, но придавало смелости. И Кэри спросила:

      – Ваша жена… она какая?

      Должно быть, она потрясающая женщина, если ради нее Оден из рода Красного Золота готов пойти против короля. И он, улыбнувшись, сказал:

      – Она самая красивая женщина в этом мире.

      – Тогда вам повезло.

      Кэри закрыла глаза: она не хочет смотреть, как он уходит, пусть бы и привыкла к одиночеству. В одиночестве нет ничего плохого, напротив, оно дает спокойствие.

      – Очень повезло, – ответил Оден и дверь закрыл.

      В темноте шелестел дождь. И Кэри, лежа на чужой кровати, рисовала себе очередную сказку. В ней и комната, и дом принадлежали Кэри. И в этом доме было спокойно, потому что где-то рядом находился тот, кто готов был защитить Кэри.

      Любой ценой.

      Он близко. Просто вышел ненадолго, но если подождать, то он вернется.

      И Кэри ждала.

      Глава 5

      Этой ночью сон вернулся.

      Вначале был звук. Глухой удар. Еще один и снова.

      Мерные. Ритмичные. Гулкие.

      Медленно оживало механическое сердце дракона, и эхо катилось по металлу костей. Вздрогнули и зашелестели сложенные крылья, и в нос шибало запахом железной окалины.

      Руки Брокка – обе живые, целые – лежали на чешуе.

      Дракон был жив.

      Почти.

      В желтых глазах его Брокк видел себя. И сам себе казался донельзя жалким, ничтожным.

      – Вперед. – Хлопок по шее, и дракон, окончательно очнувшись, делает шаг.

      Темнота. И светлый прямоугольник – ворота ангара. А за ними – обрыв, ущелье, в котором ярится запертый меж скал ветер. Небо низкое, разодранное, и сквозь прорехи его лезет мучнистая взвесь облаков.

      – Мастер, вам не следует…

      …подходить к обрыву. Вдоль него протянулась узкая лента ограды, но дракон ее не замечает. И Брокк позволяет себе переступить эту границу.

      Скала уходит вниз. Резко. Ровно. Словно давным-давно, когда мир стоял на одном Камне, том самом, на котором приносились клятвы, эту скалу рассекли пополам. Клинок был остер, и срез вышел гладким. Синие, зеленые, алые ленты пород сменяли друг друга. А где-то далеко, на дне ущелья, громыхала река. Но сегодня