Как мне стало зашибись. Людмила Данилкова

главное – упёртое желание сделать наперекор. Как в той самой истории со съеденным шоколадом. Знаете, что я сказала, когда меня дружно ругали на общем собрании? "Зря я всё не съела, всё равно влетело!"

      Все мы родом из детства. Мои родители были детьми своих родителей: их обоих никогда особо не баловали. Да и, думается мне, вообще не принято было с детьми разговаривать. И у Спока об этом тоже написано не было.

      

      Мои классные мама и папа любили нас как умели. Строили, гоняли, баловали как могли. Папа придумывал для нас целые вселенные!

      Но вот просто поговорить, спросить и послушать – нет, не получилось у меня такого. Тогда не получилось.

      И уже тогда очень хорошо понимала: даже если ты чем-то отличаешься от остальных, ты всегда можешь найти то, что будет радовать и всегда приходить на помощь. Например, книги. Пока ты просто спасаешься ими от нехватки общения, ещё не зная, как они будут выручать тебя много лет.

      Глава 2

      "Мы все учились понемногу" (с)

      В детский сад мы с сестрой ходили ведомственный, от предприятия, где мама с папой работали. Все этому очень удивлялись, ведь прямо в нашем подъезде был обычный детсад, охота была таскаться в такую даль.

      Сад был не то, чтобы далеко, но с нами двумя дорога занимала никак не меньше получаса. Зато он был крутой: отдельно стоящий, с бассейном, большими площадками, на которых чего только не было.

      Больше всего запомнились деревянные резные звери. Они появились, когда мне было лет пять, и я от всей души полюбила бегемота. Он был такой большой, толстый и недосягаемый: у неуклюжей мелкой меня никак не получалось влезть на него, ноги сползали с лаковой морды, а подтягиваться я отродясь не умела. Да и все мои попытки укутать этого теплолюбивого толстокожего голубым шарфом успехом не увенчались – слишком уж большой была его шея.

      Поэтому приходилось шарфом делиться с сидящим рядом учёным котом: тот казался мне близким по духу, потому как был с открытой книгой. Я уже тогда нашла своё спасение в книжном шкафу, и моё раннее читательство всеми щедро поощрялось. На коте же можно было ещё и посидеть, но всё равно бегемот оставался любимцем.

      Надо сказать, что пару лет назад, наведя ревизию на той самой детской площадке, с горечью обнаружила пропажу обоих. И хотя мне уже много раз не пять лет, но была очень расстроена этой потерей.

      В сад ходила не так чтобы с удовольствием, но без проблем – и друзья там были, и сосед по шкафчику Яшка без меня маялся – шнурки завязывать научился только к школе, а я очень любила чувствовать себя нужной и полезной.

      Яшка же одно время слыл самым модным женихом у нас в группе – он в то время уже играл на виолончели, малым был очень эрудированным, и воспитательницы его всегда хвалили. Одна только нянечка МарьФёдоровна, живущая с ним в одном доме, а потому регулярно утром провожающая его в группу, тяжко вздыхала: "Ох, да что ж ты на балалайке не играешь! Эдакую бандуру не таскали бы тогда!"

      Помню ещё, как пели всей группой в сауне, куда нас обязательно