Крил. Олег Вадимович Машинин

бульон. Сделав несколько маленьких глотков, Крил почувствовал, как сухость во рту начала постепенно отступать. Ком, стоявший в горле и мешавший кричать, провалился внутрь. Противный привкус, оставленный блевотиной, также постепенно исчезал.

      Слизав все, что можно было собрать, Крил уселся на пол и уперся спиной о кровать. Подняв руку, он брезгливо вытер губы и закрыл глаза.

      – Я отомщу! – прошептал он. – Я отомщу!

      Питательная жидкость приятно разливалась по всему телу, наполняя его силами. Голова прекратила кружиться. Но жуткая головная боль не отступала. Поднявшись на ноги, Крил взял пустую миску и снова подошел к железным прутьям.

      – Эй, кто-нибудь! – с новыми силами закричал он и застучал пустой миской по решетке. – Эй!

      На этот раз его явно услышали. Где-то вдалеке послышались шаркающие шаги. Зазвенели ключи. Послышался скрип открывающейся двери. Щелкнул выключатель.

      Яркий свет, озаривший узкий коридор, больно ударил по глазам Крила, заставив его невольно зажмуриться. Когда боль наконец-то прошла, он осторожно открыл глаза и увидел перед собой здоровенного охранника в серой тюремной форме.

      – Ба, – усмехнувшись, сказал он и сплюнул на пол. – Никак наш красавчик проснулся! А мы уж думали, что ты коньки отбросил. Ты проспал трое суток!

      – Дай мне немедленно что-нибудь попить и поесть, свинья! – зло бросил Крил.

      Ухмылка сползла с лица тюремщика. Он быстро просунул руку сквозь прутья и, схватив заключенного за затылок, с силой вдавил его в стальную решетку. Кровь брызнула из разбитого носа и губ, заставив Крила застонать от нестерпимой боли.

      – А ты я вижу наглец! – без особой злости сказал охранник.

      Он уже давно был на службе и не раз сталкивался с заключенными, которые в начале полета считали себя пупом Земли, но, подлетая к Эльдору, становились кроткими как ягнята. Он умел присмирять непокорных, с лихвой используя силу, которой наделила его матушка природа. У него не было никаких сомнений, что и этого молодого наглеца ждала та же участь.

      Дыхнув на заключенного перегаром, смешанным с острым запахом чеснока, он ласково продолжал:

      – Запомни раз и навсегда. Свинья здесь только одна. Это ты! Ко мне ты будешь обращаться только на вы! Ты понял меня! – он с новой силой вдавил лицо Крила в холодные прутья. – Не слышу!

      – Да, сэр! – простонал заключенный, уже больше не в силах бороться с болью, пронзившей его лицо.

      – Так-то лучше, – улыбнулся здоровяк и выпустил свою жертву из стальных объятий.

      Крил рухнул на пол. Кровь, сочившаяся из разбитого лица, намочила его футболку. Во рту стоял противный привкус железа.

      – Ну, так о чем ты хотел попросить меня, свинья! – услышал он иронический голос своего мучителя.

      Крил поднял руку и провел ею по лицу, стирая кровь. Потом он посмотрел на говорящего.

      – Не могли бы вы принести мне стакан воды и немного пищи, сэр!

      – Вот так-то лучше, – улыбнулся тюремщик. – Быстро я его обломал! – подумал он. – А меня предупреждали,