Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего. Ф. М. Мухаметшин

Читать онлайн.
Название Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего
Автор произведения Ф. М. Мухаметшин
Жанр Публицистика: прочее
Серия
Издательство Публицистика: прочее
Год выпуска 2021
isbn 978-5-89826-571-7



Скачать книгу

директоров, продвигалась идея отказа от автономии. 26–27 ноября 1918 г. был «созван» Сфатул Цэрий и в отсутствие кворума «проголосовано» решение за аннулирование условий объединения Бессарабии с Румынией от 27 марта. Таким образом, Бессарабия потеряла статус автономного региона в составе Королевства Румынии. Сфатул Цэрий был распущен, и органы власти Бессарабии упразднены (правительство, губернское земство, городские думы, уездные и волостные администрации). Все перешло в прямое подчинение министерствам Румынии, в регионе стало действовать румынское законодательство. В 1933 г., с принятием новой Конституции Румынии, Королевство стало унитарным государством.

      Все учебные заведения были переведены на румынский язык обучения, в органах государственной власти и местного самоуправления введен запрет на использование другого языка, кроме румынского. И главное – бессарабцы молдавского происхождения стали меньшинством. На последующие 22 года край погружается в систему тотальной румынизации, осуществляемой через школу, церковь, местную администрацию и полицию. Бессарабцы были лишены даже культурной и религиозной автономии.

      Приход румынской администрации, учительства и духовенства из-за Прута был призван тотально изменить ментальность и собственную идентичность местного поликультурного населения путем распространения общерумынских ценностей.

      Зачастую эта политика осуществлялась насильственными методами. В школах практиковалось наказание на горохе и кукурузе (провинившихся детей ставили в угол коленями на сухой горох), били по ладоням прутьями или большой линейкой. В общественных местах запрещалось использовать другой язык, кроме румынского[20]. У жителей Бессарабии, в том числе у молдаван края, сложился комплекс осознания себя как второсортного населения.

      Жесткое навязывание ценностей румынской культуры встретило у населения Бессарабии отторжение и привело к самозамыканию. Одновременно было бы неправильно говорить о том, что два с лишним десятилетия распространения румынской идеологии и ценностей не дали своих результатов. И сегодня лица третьего возраста болгар и гагаузов, компактно проживающих на юге Республики Молдова, в украинском Буджаке, украинцев Северной Буковины, других представителей национальных меньшинств, школьный возраст которых пришелся на межвоенный период, владеют румынским языком, который им «вбили» в ходе обучения. Как метко отметил П.М. Шорников, «поскольку статус национальных меньшинств как этносов, лишь “терпимых” румынами, изначально определялся положением о “румынском пространстве”, Румыния превратилась в едва ли не единственное в Европе государство, проводящее эффективную политику ассимиляции»[21].

      Разным представителям румынской армии, политики и культуры ХХ в. приписывается фраза «Хотим Бессарабию без бессарабцев». Иными словами, можно сказать, что речь идет о неугодном населении, «отравленном» русскокультурностью. Это вполне объясняется спецификой румынской



<p>20</p>

Язык вообще живет по своим особым правилам, поэтому его использование в конечном итоге зависит от широты распространения в обществе, экономических мотиваций населения и его исторических связей с носителями определенной языковой среды. Конечно, государственная политика также является довольно мощным фактором.

Носителям той или иной языковой культуры в условиях некомфортного положения свойственно самозамыкание. Это произошло с носителями русского языка в Бессарабии, после того как он был запрещен в общественных местах. Ненавязчиво и точно эту языковую картину представила в своих воспоминаниях о Кишиневе 30-х гг. Ирина Кантакузина, представительница старинного молдавского рода: «Все в Кишиневе знали старика еврея, обходившего за день полгорода. На согнутых руках он нес две корзины с ручками и через каждые две минуты выкрикивал: “Есть лимоны, есть лимоны, а вот апельсины!”. Когда вышел запрет говорить по-русски в общественных местах, он перешел на румынский, выкрикивая громко: “Аlămîie, portocale!” – и тихо по-русски: “Есть лимоны, есть лимоны!”» // Воспоминания Ирины Кантакузиной о Кишиневе 30-х годов ХХ века / https://locals.md/2015/vospominaniya-irinyi-kantakuzinoy-o-kishineve-30-h-godov-hh-veka/ (дата обращения: 08.12.2019).

<p>21</p>

Шорников П.М. Молдавская самобытность. Тирасполь: Изд-во ПГУ, 2007. С. 13. 400 с.