Офицеры и джентльмены. Ивлин Во

на мелкие группки.

      У алебардщиков имелся собственный гарнизонный театр. Помещался он в казарме. Гай с Эпторпом пришли, когда мест уже почти не осталось. Первые два ряда держали для офицеров. В середине сидел дородный полковник, которого алебардщики почему-то называли капитан-комендантом, с женою и дочерью. Гай с Эпторпом осмотрелись. Два свободных места было только подле полковника. Этот факт у обоих вызвал замешательство, Гай даже хотел уходить. Эпторп, наоборот, сделал шаг вперед.

      – Ну, чего заробели? – прогрохотал капитан-комендант. – Не хотите с начальством рядом сидеть? Познакомьтесь: мое семейство.

      Гай с Эпторпом уселись.

      – Вы ездите домой на выходные? – спросила полковничья дочка.

      – Нет. Видите ли, мой дом – в Италии.

      – Не может быть. Вы, наверно, художник или музыкант? Как интересно.

      – А я одно время жил в Бечуаналенде, – встрял Эпторп.

      – Вам, видно, есть что порассказать, – констатировал полковник. – Ну да после об этом. В конце концов, мы на концерт пришли.

      На полковничий кивок зажглись огни рампы. Полковник поднялся на сцену.

      – Все мы с нетерпением ждем концерта, – начал он. – Эти очаровательные леди и достойнейшие джентльмены проделали долгий и трудный путь, чтобы нас развлечь. Так давайте же устроим им теплый прием, какой могут устроить только в Полку алебардщиков.

      Под бурные аплодисменты полковник уселся на свое место и вполголоса пояснил:

      – Вообще, это капелланова обязанность. Просто я изредка даю старику отдохнуть.

      Раздались звуки фортепьяно. Занавес стал подниматься. Не дождавшись, пока сцена откроется полностью, полковник погрузился в глубокий, но беспокойный сон. Под гербом алебардщиков, на авансцене, возник театральный коллектив, состоящий из трех пожилых дам, сильно переборщивших с гримом, дышащего на ладан старика, которому грима не хватило, и бесполого существа неопределенного возраста – это оно насиловало инструмент. Все были в костюмах Пьеро и Пьеретт. На коллектив обрушился аванс аплодисментов. Концерт открывал невозмутимый хор. Головы в первых двух рядах одна за другой укладывались на жесткие воротнички. Гай тоже заснул.

      Через час он был разбужен песнею, что слышалась на расстоянии буквально в несколько футов. Оказалось, в немощное тело престарелого северянина вселился южный тенор, буйный и безбрежный. Он и полковника разбудил.

      – Это ведь не «Боже, храни короля»? – встрепенулся полковник.

      – Нет, сэр. Это «Да пребудет Англия вовеки».

      Полковник напряг слух и мозг.

      – Вы правы. Пока слов не услышу, ни за что мелодию не узнаю. А у старикана изрядный голос, верно?

      Это был последний номер программы. Вскоре все стояли по стойке «смирно». Тенор пошел дальше. Он стоял по стойке «смирно», пока артисты и зрители вместе пели государственный гимн.

      – Мы в подобных случаях обязательно приглашаем артистов выпить. Назначьте кого-нибудь из молодых, пусть предложат нашим гостям. Вы, верно, получше нашего знаете, как театральную