Конклав. Пенелопа Дуглас

с Уинтер еще миллион раз. Пусть у меня в душе до сих пор оставалось немало дерьма, я уже понимал, что был лучше Гэбриэла.

      – Девять, десять…

      Врач выпрямился, Уинтер рухнула на постель, а палату наполнил пронзительный крик.

      – Это мальчик! – объявил доктор.

      Глянув в сторону, я увидел красные крошечные руки и ноги, пока медсестры осматривали его и прочищали рот, затем поднесли к Уинтер и положили ей на грудь, накрыв маленьким одеялом.

      Она улыбалась сквозь слезы, обняв нашего сына. Я стоял на месте, на минуту утратив способность дышать.

      – Мальчик, – произнесла Уинтер. – Говорила тебе.

      – Господи. – Улыбнувшись, я слегка коснулся головы малыша, практически боясь дотрагиваться до него. – Черт побери.

      Я сосчитал его пальцы и подхватил одну ножку, когда он брыкнулся.

      – Пятьдесят шесть сантиметров, три килограмма и девятьсот сорок один грамм, – сказала одна из медсестер где-то на заднем плане.

      – Большой, – прокомментировал врач. – Он будет играть в баскетбол, Дэймон.

      Не отрывая взгляда от своей девочки и нашего малыша, я вновь улыбнулся.

      Твою мать, сейчас я немного жалел, что мы не поженились. Из-за открытия бизнеса, танцевальной карьеры Уинтер и беременности мы приняли решение не торопиться, сделать все правильно. Мне хотелось организовать торжество под стать нам.

      Алекс вышла, наверное, чтобы рассказать ожидавшим, что малыш родился здоровым, а потом я вспомнил Уилла. Мысль, что его сейчас нет рядом, заставила меня осечься. Он должен быть здесь. Из всех моих друзей именно ему следовало присутствовать при этом событии.

      – Как он выглядит? – хрипло прошептала Уинтер.

      Проведя ладонями по их головам, я ответил:

      – Так, словно уже через год будет бегать в фонтанах вместе с нами. Он идеален, детка. Черные волосы, немного разъяренный…

      Она прыснула от смеха, в то время как я задумался, каким наш сын станет в годовалом возрасте, когда научится ходить, бегать, смеяться, играть. Я хотел, чтобы отныне этот шум постоянно наполнял дом.

      – Поздравляю, – сказал врач, пока медсестры наводили порядок.

      Не сводя глаз со своего ребенка, я спросил:

      – Как скоро ей можно опять забеременеть?

      – Дэймон… – Уинтер тихо засмеялась.

      Доктор обратился к ней, тоже хохотнув:

      – Думаю, ему нравится быть отцом.

      Однако я лишь повернул голову и встретился с ним взглядом. Его лицо вытянулось.

      – О, ты серьезно, – произнес мужчина, сообразив, что я не шучу. Он открыл рот, но подобрать слова удалось не сразу. – Эм, через несколько месяцев, я бы сказал, – наконец ответил врач. – Беременность протекала без патологий. Только ей нужно время на восстановление. – Затем он повторил еще раз, медленнее и тверже, будто предупреждая: – Ты должен дать ей время восстановиться.

      Уголок моего рта приподнялся в ухмылке.

      Он что, считал меня монстром?

* * *

      К ночи Уинтер перевели в другую палату, а ребенка забрали для первого купания. Когда его вернули, мне и моим друзьям