Всего понемногу. Дина Шехур

он мне, – вдох глубокий, медленный и выдох как будто весь воздух из лёгких выдохнуть хочешь.

      Я послушно вдохнула и выдохнула.

      – Давай ещё, ещё медленней, успокаивай дыхание.

      Я вдыхала и выдыхала, чувствуя, как унимается дрожь, выравнивается стук сердца.

      Соседка.

      Что-то долго она сегодня. Время уже, электричка пришла, я слышала, хоть от нас и далековато до станции, а электрички слышно.

      И ходит она быстро. Жалко я далеко отойти не могу. Хоть иди ей на встречу. Что-то на душе не спокойно. Как бы чего не случилось. Уже и насиделась на лавочке, и два раза обошла вокруг дома, и по двору прошлась. Хорошо он у нас большой. Вон сосед опять машину свою ненаглядную поставил прям на газон, козел. Все прям под окна надо. Что же в квартиру не занесет. И район спокойный, выселки, редко бывает кто чужой. И двор большой, места под машины выделены, а нет, прям под окно надо ставить, на газон. И говорить бесполезно, что за люди.

      Катюша

      Мы шли медленно, я чуть прихрамывая, нога болела, он уже меня не так крепко придерживал. Я приходила в себя.

      – Зачем они вышли за мной? – спросила я.

      – Не знаю, решили видно, что ты лёгкая добыча. Я поглядывал за тобой ты мне понравилась.

      – А, ты тоже в след за мной решил выйти?

      – Нет, – он удивленно взглянул на меня, – я иду в гости к тётке, она тут живёт. Я за мостом в тамбур вышел. Как обычно, только в другой тамбур. Не видел, как они за тобой вышли. На станции задержался, смотрел во сколько назад отправление. Потом сократить решил, через лес, я так всегда хожу. Не люблю в толпе идти.

      Я уже почти успокоившись и чуть запоздало:

      – Спасибо! Ты меня спас.

      – Да, ладно тебе, – не небрежно махнул рукой, – так каждый бы поступил на моем месте. А ты там живешь? – спросил переводя разговор в другое русло.

      – Еще минут пятнадцать идти.

      – Далековато.

      – Да, уже привыкла.

      – Давно там живешь?

      – С мамой переехали, когда мне 13 лет было.

      – А до этого где жили?

      – В Самарканде, папа там служил, а когда погиб, не смогли там жить, на, что денег с продажи квартиры хватило то и купили, – на глаза от воспоминаний навернулись слезы, – попыталась незаметно смахнуть их.

      Но он толи почувствовал, толи увидел, приобнял меня, и я разревелась, он говорил, что-то успокаивающее, похлопывал по спине.

      Когда я выплакалась стало легче, но чувство страха продолжало свербеть внутри.

      Я отстранилась, полезла в рюкзак за платком, вытерла слезы, и пока вытирала слезы, мельком глянула на него. Ужас охватил меня. Полные злости глаза, гримаса отвращения на лице. Вроде какое-то мгновение, а меня аж передернуло. Я испугалась еще больше.

      –Ой, меня же соседка ждет, я же ей хлеба купила в церковной лавке, она всегда меня просит купить, здесь такого хлеба не продают. Она же меня возле подъезда дожидается, переживает наверно уже,– я попыталась рвануть вперед.

      Но он радушно улыбнулся, (от перемены выражения его лица мне стало не по себе), приобнял меня:

      – Я провожу, а то мало-ли,