Тайны острова Сен Линсей. Дети Магнолии. А.П. Райт

тему. – Но я же совсем не о том, Роза! Ты меня вообще слушаешь? О том, что стряслось с Роуэн, уже вся Линсильва болтает, а у меня новость на миллион ирм!..

      – Тогда не тяните, Гвиневра. Мне не терпится узнать, – не без иронии в голосе отозвалась девушка, провожая пожилую гостью в тень, ближе к беседке, где их с интересом подслушивал Берт.

      – Ты помнишь того художника, племянника покойного Августа, пусть земля ему будет пухом, Ди Грана? – принялась тараторить женщина, жадно глотая воздух. – Ну этого! Как же его?… Сынка той вертихвостки, прости Господи, Иветты Ди Гран, сбежавшей с острова с этим архитектором…то ли французом, то ли бельгийцем… Марш…или Шарж…

      – Маршан?

      – Да! Точно. Она сбежала с этим Маршаном и родила от него сына, а уже тот потом заделался в художники, помнишь? У тебя в кухне висит эта его мазня с лодкой!

      – Эй! Мне нравится эта лодка, Гвиневра! – с обидой отозвалась Роза, не догадываясь, что тем самым она вбила гвоздь в сердце Берта по самую шляпку. Он слушал их разговор и был растерян и сконфужен, но почему-то никак не мог скинуть с лица всё ту же ухмылочку полного идиота. Вероятно, голос и слова хозяйки лавки действовали на него не хуже самого мощного магического приворота. – Вы говорите про Яна Маршана, я поняла. Как забавно, что вы об этом упомянули, кстати говоря. Мы с моим гостем как раз его обсуждали, и я сказала…

      – Да-да-да! Вы обсуждали и ладно! – грубо оборвала девушку старуха Гвиневра и вновь замахала своей худой костлявой ручищей. – Суть-то в чём, милая моя! Представь себе у этого художника, оказывается, были дети!

      – Да что вы говорите? – не особенно стараясь изображать интерес, протянула Роза, заметно подуставшая от надрывного голоса пожилой сплетницы. Берт же в своём укрытии выпрямился так, словно кол проглотил. Судя по всему, Севилла Сапфир что-то не рассчитала со сроками, и информация об их с Конни прибытии начала распространяться раньше, чем было заявлено изначально.

      – Ты что, ничегошеньки не понимаешь?! – взвизгнула гиперактивная для своих лет дама. – Это же живые Ди Граны! Самые настоящие, а не тот жуткий манекен, которого Август, спаси Господь его душу, выдавал за свою племянницу!

      – Гвиневра, постыдились бы говорить такое! – уже откровенно возмутилась Роза. – Или вам полуденное солнышко голову припекло?

      – Не надо меня стыдить! – хмыкнула старуха. – Я женщина на самом склоне своих лет и могу говорить всё, что думаю. Это главное преимущество старости, знаешь ли. Не собираюсь я делать вид, что эта бедняжка Виолетта хоть сколько-нибудь мне симпатична. Знаю-знаю, ты водишь с ней дружбу, и я ничего не имею против. В конце концов, девочка не виновата, что её мать вела такую жизнь!..

      – Гвиневра, а нельзя ли обойтись без сомнительных домыслов?

      – Я лишь говорю, что в ней нет породы, а это, чтоб ты понимала, тот ещё звоночек! Ди Граны все всегда были похожи друг на друга, и все до одного – очаровательнейшие, умнейшие и просто солнечные существа. Ты молода, ты не знала их так, как я! – на последней