Лилии над озером. Роксана Гедеон

его сжимались, мне даже показалось, он глухо застонал. Потом круто повернулся и вышел.

      Час спустя я перехватила служанку, которая несла Александру какое-то темное пряное варево в горшке.

      –– Что это? – спросила я с подозрением.

      –– Это господин виконт передал мне травы и велел их сварить, а после напоить господина герцога.

      Я пропустила ее, потому что знала, что Поль Алэн зла брату не хочет, но сама оправилась к нему и, несмотря на то, что виконт не здоровался со мной и не разговаривал, потребовала объяснить, в чем дело.

      –– Что это вы приказали дать Александру? – спросила я.

      Зло глядя на меня, Поль Алэн отчеканил:

      –– Это травы, привезенные нами из Индии. Если бы Александр больше доверял вам, он бы посвятил вас в это.

      –– Вы утверждаете, что этот индийский отвар поможет? – снова спросила я, не обращая внимания на его выпад.

      –– Без сомнения.

      Я ушла, надеясь, что это так. В конце концов, надо было пробовать все средства, которые имелись в нашем распоряжении.

      Несмотря на то, что в Белые Липы приехала Аврора, и Поль Алэн тоже взял на себя часть забот, все-таки иногда приходилось на короткое время доверять Александра сиделкам, и их легкомыслие приводило меня в бешенство. Ни одной из них ничего нельзя было поручить с доброй душой, ни одна не проявляла истинного рвения и уж конечно не боролась за жизнь герцога. Даже такие простые приказания, как убрать со стола, принести воды или сбегать за полотенцами приходилось порой повторять дважды. Я выходила из себя, кричала, даже раздавала пощечины. Дни, проведенные в сильнейшем напряжении возле постели Александра, лишили меня самообладания. На то, что происходит за пределами его комнаты, я и вовсе не обращала внимания, не следила за кухней, уборкой, хозяйственными помещениями, была равнодушна к поведению слуг, не интересовалась, какой собран урожай.

      Была середина сентября. Осень уже заявляла о себе: начались затяжные дожди, уже не очень-то теплые, все болем частым гостем становился туман, небо все реже было свободно от непроницаемой серой пелены. В зеленом убранстве парка уже мелькали рыжие пятна. Погода стояла холодная, холоднее, чем обычно в Бретани в это время.

      В субботу вечером управляющий попросил меня спуститься, чтобы подписать какие-то бумаги. Прежде чем уйти, я несколько раз повторила служанке:

      –– Ни в коем случае не оставляйте герцога одного! Ни на минуту, вы слышите?

      Она кивала. Я ушла, а когда через четверть часа вернулась, то услышала голоса за дверью. Встревоженная, я влетела в комнату. Служанка, как выяснилось, распахнула балкон и, перегибаясь через балюстраду, беседовала с каким-то ухажером, стоявшим внизу.

      –– Закрой балкон! – вскричала я, вне себя от ужаса. – Закрой балкон, негодяйка, разве ты не понимаешь, что он может простудиться!

      Я почти за волосы оттащила ее прочь, захлопнула балконную дверь и, поглядев на служанку, сжала кулаки – до того мне хотелось задать ей трепку. Подумать только, она будто не знает, что на улице