Волны памяти. Книга первая. Леонид Алексеевич Исаенко

Да и не настолько уж мы соскучились по береговым радостям, чтобы от тоски прыгать за борт к девам морским, ещё и свои не мерещились… Это несколько позже они станут «навещать» нас почти еженощно…

      Нам не повезло, мы не видели, но сирены до сих пор встречаются на прибрежных и островных отмелях, в зарослях водорослей и морских трав; в том же году египтяне подарили музею нашего института экземпляр самца сирены, запутавшегося в рыболовной сети. С тех пор усатый папаша-сирен, с рылом, плоским, как у кабана, выставлен для обозрения. Для него построили стеклянный саркофаг.

      Редко в какой группе экскурсантов не прозвучит изумлённый вопрос: «И вот это чудовище греки принимали за красавицу сирену? Ну и воображеньице у них!»

      И обязательно найдётся знаток мифологии, популярно объясняющий: «А ты поплавай столько лет, сколько Одиссей без женского полу, а потом спрашивай, и не такая морда, в особенности в темноте, писаной красавицей покажется».

      А ведь прав знаток! По себе знаю…

      …И вот наконец то синее, то мрачное под набежавшей тучей, чем-то похожее на наше Чёрное – Средиземное море. А почему бы им и не быть похожими? Ведь они, как и Каспий, детишки одного папаши, праокеана Тетиса, бушевавшего здесь в незапамятные времена.

      Проходя между Южными Спорадами слева и Кикладами справа, не могу не бросить взгляд в загоризонтную даль. Там на западе лежит известный всему миру остров Милос, родина Венеры, изваянной скульптором Александром Антиохийским очень давно, ещё до нашей эры. Как видим, и тогда мужской взгляд любил останавливаться на воистину божественно-прекрасных изгибах, выпуклостях и впадинах женского тела. Любимый мною с детства Афанасий Фет посвятил ей такие строки:

      И целомудренно, и смело,

      До чресл сияя наготой,

      Цветёт божественное тело

      Неувядающей красой.

      Под этой сенью прихотливой

      Слегка приподнятых волос

      Как много неги горделивой

      В небесном лике разлилось!

      Так, вся дыша пафосской страстью,

      Вся, млея пеною морской

      И всепобедной вея властью,

      Ты смотришь в вечность пред собой.

      …Ещё пара дней и, проскочив левантийские воды и берега, мы подваливаем к входу в Суэцкий канал.

      Короткая, но нудная ожиданием своей очереди стоянка в Порт-Саиде. По судну выставлена вахта «нос-борт-корма». К сожалению, отдалённейшие, седьмая вода на киселе, потомки строителей пирамид выродились в народец пронырливый и не обременённый комплексами. Во всяком случае, та его бомжеватая часть, что обитает в порту и припортовых окрестностях. Любой из местных, ступивший на палубу, так и норовит стянуть какую-нибудь корабельную бронзу-медяшку. Пойдет она для изготовления «золотых» изображений Нефертити, фараонов, верблюдов, священных скарабеев, кошек и прочей обожествлённой живности, короче,