Орден Лино. Эра исполнения желаний. Марина Суржевская

ничего не знаю… – От злости и бессилия хотелось кого-нибудь покусать. Или это я просто проголодалась?

      – А вот почтенный господин Марфис Брум, владелец магазинов и таверн, в том числе той, где вы работали последний месяц, утверждает обратное. Он, как добропорядочный господин, заявил о ваших злодеяниях. Благородно простил вам перебитую посуду и пропавшие серебряные ложки, но вот на вашу причастность преступному сообществу не смог закрыть свои честные глаза.

      – Какие серебряные ложки? – изумилась я. – Да у толстяка Марфиса сроду таких не водилось!

      И прикусила язык. Понятно, что все напрасно и зря я сотрясаю воздух. Эти двое силовиков наверняка не раз просиживали у толстяка штаны, распивая горячее пиво и поедая чесночные гренки. Пройдоха Марфис решил упечь посудомойку в казематы, побоявшись, что она снова начнет требовать свою плату. А может, просто надумал выслужиться перед властью Арвиндаля. Все знают, что у силовиков есть план на поимку ворон. Вот они и стараются… Толстяк теперь в двойном выигрыше – и от меня, глупой, избавился и заслужил похвалу силовиков. Так что в следующий раз они закроют глаза, если в тавернах Марфиса случится какой переполох или нажалуются облапошенные посетители.

      И кто меня за язык потянул, зачем ляпнула про заветное желание? Ведь никогда и никому…

      Я застыла, сузив глаза, невидящим взглядом уставившись в пространство и не слыша вопросов носатого. Не могла я это сказать. Несмотря на усталость и злость – не могла! Не первый день живу на свете и знаю, что некоторые вещи говорить нельзя! Ни за что!

      Значит, вариант один. В том месте, где я стояла, висел какой-то запрещенный предмет, вроде «раскрывателя тайных мыслей», который нельзя использовать в быту. Вещица, созданная заветным желанием в период Хаоса, дорогая и опасная. И очень полезная для таких прохиндеев, как толстяк Марфис! Ляпнет подвыпивший путник свои тайные мысли, выйдет из таверны, а тут его уже ждут силовики! И план по поимки злостных преступников выполняется, и все довольны! Ну если не считать несчастных нарушителей, которые таковыми и не являются!

      Выходит, толстяк и эти двое ищеек в сговоре и убеждать их в своей невиновности – бесполезно. То, что я сказала в таверне про Лино – это ужасно. А быть частью Сопротивления – это серьезное преступление. Очень серьезное.

      Что же делать?

      Подняла голову, я взглянула на силовика за столом.

      – Хотите нам что-то сказать? – почти весело спросил тщедушный.

      – По закону вы обязаны сообщить о моем задержании, – сипло произнесла я.

      – Так у тебя нет никого, крошка. Кому же сообщать?

      – Есть. Вы обязаны. По закону. Кому я скажу! – на одном дыхании выдала я. – Фрейм! С Ледника! Шестой туннель! Я хочу, чтобы вы оповестили его о моем задержании!

      Силовики переглянулись, рыжий пожал плечами. Похоже, названное имя им не о чем не говорило. Я же выдохлась и снова опустила голову.

      – Ну что же, – махнул рукой носатый. И издевательски добавил: – Все для нашей дорогой гостьи! Какое сообщение