#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было. Ирина Оганова

мимике её морды было всё понятно и без слов. Сейчас она явно испытывала недовольство и презрительно игнорировала все ласки и добрые слова. Припарковав машину в рукаве напротив станции Комарово, Андрей взглянул на часы. «Надо же, как точно приехал! Ещё и на пятнадцать минут раньше. Интересно, я сейчас завою от досады или буду приятно удивлён?»

      Он ходил вокруг машины, залихватски посвистывая, то и дело приседал и кряхтел от удовольствия. «Трещу весь, как старый дед. Чёртов карантин! Кстати, когда у меня в последний раз была женщина?» – Андрей загибал пальцы, но на руках их не хватило.

      – Ничего себе! Это столько я прожил, как монах-отшельник, без плотских утех! – сказал вслух и громко рассмеялся. «Странно, что при таком длительном воздержании не особо страдал и мучился. Вызванивал пару раз безотказную Соню, а потом в себя не мог прийти, ждал зловещих симптомов потери вкуса и обоняния. Кто знает, с кем она общается?! Послушать, так все на строгой изоляции! Потом фотки выставляют – то с одной подружкой, то с другой». Решил с этим повременить. А тут в ожидании Одуванчика так распалился, самому удивительно.

      – Сейчас наверстаем! – опять вслух продекламировал Андрей, неожиданно приуныл и усомнился в своей затее, с грустью провожая взглядом вереницу велосипедистов, мчавшихся по шоссе. «Если и обломаюсь, по-любому наберусь сил, займусь спортом, на велике погоняю, с удочкой посижу на заливе. Не всё же упирается в баб! Не подойдёт Одуванчик, выпишу другую, глядишь, и скоротаю месяц».

      Одуванчик, которого он в глаза не видел, опаздывал на двадцать минут. Оглядевшись по сторонам, по привычке глубоко засунув руки в карманы спортивных штанов новенького костюма Gucci, Андрей зашагал в сторону станции и поднялся на платформу. Там тоже никого не было, только противный женский голос через громкоговоритель оповещал о необходимости соблюдать меры предосторожности и держать социальную дистанцию. Выглядело это зловеще: солнечный ясный день, первая листва – и ни души. Андрей вернулся, сел в машину и открыл окно до предела – впустить побольше свежего воздуха. Сара, сощурив глаза, посмотрела на него, как на потерпевшего, и опять задремала от безысходки, выражая полное неучастие к его судьбе, типа заварил кашу – сам и расхлёбывай, мучитель.

      «А если она соскочила? Взяла и развела меня, дурака. Какой, однако, коварный Одуванчик! А прикинулась овечкой. “Вы меня не обидите?!” Вот тебе и “родилась в Ялте”!» В Ялте он никогда не был и сейчас сгоряча давал себе слово, что никогда там и не окажется. «Сорок минут прождал! Можно же написать, извиниться, что изменились планы или передумала… – С таким отношением к себе Андрей ещё не сталкивался. – Ну хоть бы глазочком узреть это чудо, которое добровольно от меня отказалось. Надо было, конечно, телефонами обменяться. Давно бы уже позвонил, узнал, что к чему, и спокойненько двинул на дачу». Писать ей в директ он категорически не захотел – много чести. Желание ковыряться в инстаграме и выискивать новую подругу дней суровых как рукой сняло – сразу