Тайны призраков. Сара Пэйнтер

на лапки, трепыхала крылом, но оставалась на месте. Как странно, подумала Кэти, и в этот момент ее отвлек хлынувший через нее поток тепла утреннего солнечного тепла. Облако холодного воздуха исчезло, и Кэти даже остановилась от неожиданности. Только привыкла к холодку и вдруг получила все тепло дня. Даже жженым запахло. Как будто спичкой чиркнули. А потом с ней заговорила сорока.

      – Часы. Мои часы. Мои часы.

      Кэти уставилась на птицу. Да, сороки умеют имитировать звуки, но здесь были не просто звуки, а слова. Произнесенные четко и ясно.

      Она едва удержалась, чтобы не сказать «пардон?» сороке. Возможно, у нее все же грипп. Кэти потрогала лоб, пытаясь определить, есть ли температура.

      – Мои часы. Мои часы, – снова проговорила птица, словно напоминая о чем-то срочном, умоляя. Сорока смотрела на нее так, будто хотела, чтобы Кэти что-то поняла. И она поняла.

      – Мистер Коул?

      Птица кивнула.

      – Мои часы.

      – Что такое с вашими часами?

      Сорока пискнула и улетела.

      Глава 4

      В Эндхауз Кэти ввалилась через заднюю дверь. Позвонив с дороги на работу, она сказалась больной, сменила курс и зашагала в сторону Эндхауза.

      Мобильный загудел ровно в тот момент, когда Кэти наполовину вошла, наполовину вбежала в дом. Она остановилась. Звонила Анна.

      – Пожалуйста, скажи, что ты не по-настоящему заболела. Я вечером хотела в паб пойти.

      – Не по-настоящему, – отдуваясь, ответила Кэти. – Извини, что подвела. Как вы там справитесь с завтраком?

      – Все нормально. Здесь почти никого нет. Ты что, бежишь?

      – Иду к Гвен.

      – Фамильные секреты?

      – Вроде того, – неохотно призналась Кэти. Что бы ни говорила Анна, какой бы понимающей ни казалась, общение с ней давалось нелегко. Гвен в таких красках расписывала опасности излишней откровенности в том, что касалось магии, но было кое-что еще: Кэти постоянно ждала, что однажды Анна поймет, какая из нее негодная подруга. Поймет, что никакая странность того не стоит. Кэти хотела быть честной и искренней, не хотела жить во лжи и закончила тем, что стала уклончивой и осторожной.

      Ворвавшись в Эндхауз через заднюю дверь, она крикнула:

      – Гвен!

      – Что случилось? – Гвен встретила ее в голубом шелковом халате, с торопливо собранными в хвост волосами и с миниатюрным коником-качалкой в руке.

      – Извини, ты работаешь. – Кэти попыталась приглушить панику, сформировать из нее что-то управляемое.

      – Во сне мысль пришла. – Гвен прикрыла за собой дверь. – Кэм еще спит.

      Кэти виновато моргнула.

      – Извини.

      – Ничего. Так что случилось? Ты бледная.

      Кэти рассмеялась, но смех сменился икотой.

      – У меня был плохой сон. Очень плохой. Про мужчину, который умер.

      – Умер? – Гвен побледнела. – Кто умер?

      – В отеле. Просто гость. – Кэти потрясла головой, вспомнив, что так и не рассказала Гвен ничего.