Ветер раздора. Повесть. Вячеслав Пешков

7 года.

      Только что созданный колхоз «Красный октябрь» имел численность вступивших в него несколько человек.

      Люди ещё опасались и даже не имели никакого представления, как будут развиваться события дальше.

      Поэтому на всю агитацию коммунистов вступать в ряды колхозников селяне смотрели с недоверием.

      Всё то, что наживалось с таким трудом, отдавая последнее здоровье и работая на износ, приходилось отдавать в общее хозяйство. Люди боялись того, что всё это ненадолго, что колхозы развалятся, и они останутся ни с чем.

      Психология мышления и представление о ближайшем будущем складывалась не лучшим образом, ведь были примеры, когда колхозы грабили и сжигали.

      Ещё совсем недавно здесь на Тамбовщине, после антисоветского восстания 1920—1921 годов орудовала так называемая банда Антонова. Они насильно забирали мужиков для пополнения своих рядов и продолжали грабить ещё молодые неокрепшие колхозы.

      Были и недовольные советской властью, которые сотрудничали с различными бандами. Они жили и даже работали среди селян, но как только представлялась возможность, эти люди наводили бандитов на их семьи для расправы.

      Глава 1

      Ранним летним утром, когда ещё только светало, на просёлочной дороге появился человек. На нём была длинная шинель без погон, кирзовые сапоги и офицерская фуражка. За спиной висел вещмешок хорошо перетянутый верёвкой.

      Человек был довольно высокого роста, плотного телосложения. Его строгое скулистое лицо напоминало человека неприятного и злобного.

      В походке чувствовалась усталость, похоже, он шёл издалека, скорее всего от железнодорожной станции, она была в семи километрах от села Масловка.

      Чтобы добраться сюда, надо пройти по ухабистой дороге, через ручей и глубокий овраг. Обычно этой дорогой ходили летом, когда было сухо, но если пройдёт дождь, то лучше туда не соваться, иначе не пройдёшь и придётся идти назад в обход.

      По селу конечно немного дальше, но вдоль просёлочной дороги, придерживаясь оград местных палисадников, всё же можно было пробраться и дойти до конца села.

      Человек остановился у забора дома бывшего смотрителя помещика Евсея Осипова, осторожно осмотрелся вокруг, открыл калитку изнутри, подняв крючок запора, и вошёл во двор. Сразу залаяла собака, она прыгала на незнакомца так, как будто хотела вцепиться ему в ногу.

      Он подошёл к окну и тихо постучал. Но хозяин дома, услышав лай собаки уже открыл дверь.

      – А ну сгинь нечистая, сгинь! – Но собака как будто не слышала хозяина и продолжала надрываться раскатистым лаем.

      – Не узнаёшь меня? – Проговорил незнакомец.

      Хозяин дома вышел на порог, и по-стариковски прищурив глаза, посмотрел на человека, стоящего перед ним.

      – Ах ты, ну как же не узнать. Я-то вас завсегда узнаю Семён Тарасович.

      – Вот и хорошо, – сразу ответил незнакомец. – Пустишь на время? Да я ненадолго, на недельку вторую, потом уйду.

      – Да как же, как же не пустить Семён Тарасович, проходите.

      Опять осмотревшись, как будто проверяя за собой слежку, незнакомец вошёл в дом.

      – А ну пошла вон! – Замахнулся старик на собаку. – Пошла, я сказал!

      Наконец лай стих, собака залезла в свою будку и высунув нос посматривала на хозяина.

      В правлении колхоза ждали человека из РАЙКОМа назначенного на должность председателя.

      Руководить хозяйством из местных коммунистов не нашлось никого. Мало кто мог с трудом читать, а писать тем более. А те, кто имел церковно-приходское образование, держались от колхоза в стороне.

      В правлении было всего три человека, это счетовод Анисимов Пётр Данилович и два большевика прошедшие всю гражданскую войну, Готман Севостьян Емельянович, беспощадный борец с бандами и людьми, настроенными против советской власти, да Колесников Федот из местных жителей села.

      В небольшом прокуренном помещении правления собирался народ. Сегодня как раз, должно состояться собрание по случаю вступления селян в колхоз.

      Люди приходили со своими скамейками, табуретками и усаживались, как могли.

      Бабы без всякого стеснения лузгали семечки и набирали полный подол шелухи, а то и бросали прямо на пол.

      Мужики закручивали самокрутки и закуривали. Тут же облаком поднимался едкий дым табака.

      Несколько керосиновых ламп подвешенных к деревянному потолку освещали скудное помещение ветхого строения.

      Мальчишки в рваных штанах бегали вокруг правления, заглядывая в открытые окна.

      Народ прибывал, люди шли со всей деревни, их становилось всё больше и больше.

      Наконец-то в правлении совсем не осталось свободных мест.

      – Тихо товарищи тихо, – Готман постучал по столу. – Пора уже начинать, а то мы так домой до самой ночи отсюда не уйдём. – Он снял шапку «будёновку» и сжал её в руке.

      Как