Кровь мага. ЮГ

сказав:

      – Не нравится мне этот город.

      – Я знаю, – вздохнул Алфи. – но здесь живут мои родители, а они имеют хорошую репутацию. Это сразу отведёт от нас все подозрения в колдовстве.

      – Я просто надеюсь, что мы скоро вернёмся домой.

      – Мы все надеемся. – сказал Алфи, и до конца пути они не разговаривали. Наконец, повозка начала тормозить, пока не остановилась вовсе. Алфи выглянув в окно: они остановились перед такими же домами, как и во всём городе. Он услышал, как Эйми разговаривает с кем-то, но не придал этому особого значения, выискивая в близ стоящих домах тот, в котором он вырос. Несмотря на внешнюю схожесть домов Алфи узнал его, как только увидел. Это был такой же, как и остальные дома. Идеально бледно-жёлтые стены, коричневая кровля. Ничего необычного. Этот большой двухэтажный дом, внешний вид которого смахивал на покрашенный кирпич, ничем не отличался от остальных. Но было в нём кое-что особенное. Кое-что, почему ни Эйми, ни Джереми не могли с первого раза определись, какой же дом им нужен. И это кое-что называлось время. Время, проведённое Алфи в этом городе, на этих улицах, в этом доме. Его детство. Повозка тронулась с места. Алфи достал из валяющегося в его ногах рюкзака маленькое зеркало и расчёску. У его родителей, как и у всех в Обычном, был принцип: внешность – то, что человек демонстрирует в обществе, и как бы он ни был плох характером, что заметно далеко не сразу, одеваться он должен так же, как и все.

      Блондин расчесал свои волосы, а затем протянул расчёску сыну. Тот тоже привёл себя в порядок, как умел, как раз к тому времени, когда повозка, и так еле ехавшая, полностью остановилась. Через несколько секунд дверь распахнулась, и в повозку заглянула Эйми, со словами:

      – Приехали. Вытаскивайте чемоданы, да побыстрее. Чем быстрее мы уйдём отсюда, тем больше будет шансов, что никто не посчитает пропажу лошади на наш счёт. – Алфи и Джереми начали подавать Эйми чемоданы, а та ставила из на землю, и очень скоро рядом с повозкой стояло четыре увесистых сумки на колёсиках, а на спинах семьи висели доверху наполненные рюкзаки. Забрав все вещи из повозки, Алфи и Джереми с чемоданами в руках двинулись к выходу из повозочного лагеря. Эти лагеря представляли собой выстроенный в несколько рядов повозки, рядом с которыми кучера переговариваясь между собой, ждали клиентов. Отец с сыном прошли мимо них, стараясь не привлекать особого внимания. Они шли молча, не произнося ни одного слова. Каждый ждал встречи с родственниками. Уже в конце повозочного лагеря, когда из-за транспортных средств показался город, Эйми догнала свою семью. Она кивнула мужу, говоря, что у неё получилось незаметно превратить лошадь в её первоначальный вид – обычную игрушку и положить её в рюкзак. Алфи улыбнулся в ответ и взял жену за руку, чтобы успокоить шальные нервы. Наконец, семья вышла из леса повозок и подошла к стойке регистрации, за которой сидел долговязый черноволосый юноша. Он попросил Эйми ещё раз представить ему документ, подписанный