Идущий с мечом. Светлана Николаевна Куксина

темно, но Тимофей мог ходить и с закрытыми глазами.

      Он немного не дошёл до башни, когда вдруг увидел перед собой тонкий светящийся женский силуэт. Глаза распахнулись сами собой – силуэт не исчез. Он трепетал на ветру, как мотылёк, но не пропадал.

      Тимофей остановился и замер в ожидании.

      – Спаси меня, храбрый витязь, – услышал он рядом еле различимый шёпот. – Я, пленённая княжна, много веков не могу найти успокоения. Ведьма лишает меня сил и не даёт забвения. Требует душу. Я ослабла и больше не могу противостоять ей. Мои силы тают, тают…

      Нож у пояса стал горячим и замерцал синими всполохами. Тимофей поторопился выхватить его.

      Сейчас он был собран и деловит. Нож в его руке, хоть и продолжал полыхать так же сильно, был абсолютно холодным. Ножу он верил, как самому себе: горячие или холодные всполохи всегда предупреждали об опасности, но если всполохи были холодными, опасность не была смертельной.

      Сейчас в воздухе явно веяло угрозой. И не только веяло – она стремительно приближалась.

      С дальнего конца, от башни, на него наплывал тёмный силуэт, который вскоре принял облик мрачной женщины с чёрными волосами, распущенными по плечам, и горящими зловещим огнём глазами.

      Резкие красные всполохи окружали всю её зловещую фигуру, глаза метали молнии, и бледная фигура княжны издала слабый вздох и забилась в угол.

      – Берегись… – прошелестел рядом бестелесный голос княжны, и Тимофей едва успел уклониться от шаровой молнии, пущенной в него рукой ведьмы. Удар был молниеносным и незаметным для глаза, но Тимофей уловил его, и успел отпрянуть, взмахнув перед собой ножом и рассекая огненный шар на две половинки. С тихим шипением остатки смертоносного шара ушли в землю, не причинив никому никакого вреда.

      Ведьма затряслась от ярости, выхватила из складок балахона огненный кинжал и бросилась на Тимофея.

      Тимофей уклонился от направленного на него кинжала и нанёс ответный удар. Его нож никогда не промахивался с такого близкого расстояния (впрочем, и с более дальнего – тоже), не промахнулся он и сейчас.

      Страшный крик, от которого дрогнули стены, потряс подземелье. Глаза ведьмы вспыхнули адским огнём. Тимофей почувствовал резкий удар, сильное головокружение, и вокруг него всё померкло.

      Темнота, мрак и холод… Тимофей очнулся от своего короткого обморока и услышал чужие голоса кругом.

      Где он?

      Тимофей прислушался и вдруг понял, что башня ещё строится. Не зря ему показалось, что голова не просто кружится – его затягивает куда-то в провал.

      Провал оказался временным. Он действительно провалился в прошлое. Голова гудела, словно колокола в набат, и Тимофей разобрал лишь отдельные слова строителей:

      – Повелел князь поставити стрельницу каменную на Гремячей горе…

      – Окольный город…

      Тимофей помянул ведьму недобрым словом, но сильно отвлекаться не стал – у него сейчас были более важные дела, чем изучение прошлого Пскова. Он прикрыл глаза и сосредоточился на образе