Непрочитанное письмо. Виктория Владиславовна Шорикова

чувствует себя лучше, но это лишь кажущееся благополучие, и в дальнейшем не исключены осложнения. Конечно, это все пустяки, по сравнению с бедным ребеночком и его мамой. Но, все же, я должен вам сказать, что мне еще трудновато сконцентрироваться и полностью осмыслить ситуацию… – затараторил Эдвард.

      Но Михаэль перебил его.

      – Вы получили травмы намного более опасные, нежели сотрясение. Хотя, сотрясение, конечно тоже присутствует, но оно не сыграло особой роли. Подушки безопасности в вашем случае сработали неудачно и при ударе вы сломали второй и третий шейный позвонки. Есть, конечно еще, перелом малой берцовой кости и несколько гематом, но это лишь сопутствующие травмы. Дело в том, что после столкновения с коляской из-за вашего резкого торможения машину занесло, и она врезалась в дерево, – новый знакомый Эдварда произносил эти слова таким ровном и спокойным голосом, словно рассказывал что-то очевидное и будничное.

      У Эдварда от изумления открылся рот. Он, конечно, был далек от медицины, но даже его дилетантских представлений хватило для того, чтобы сообразить, что с такими травмами люди обычно долго не живут и уж точно не сидят и не разговаривают. Неужели его собеседник сумасшедший и не понимает таких простых вещей? Что же он тогда делает в суде?

      – Вы, наверное, что-то путаете, – неловко улыбнувшись, сказал Эдвард. – Я чувствую себя слишком хорошо для подобных травм.

      Михаэль пристально взглянул на него и пояснил.

      – Так и должно быть, вы находитесь в небесной канцелярии, здесь все себя хорошо чувствуют.

      Эдвард хотел было начать задавать вопросы, но Михаэль жестом остановил его.

      – Вы погибли во время автокатастрофы и попали в небесную канцелярию, сейчас идет разбор вашего дела и принимается решение о том, куда направить вас в дальнейшем. Я выступаю вашим проводником, слежу за тем, чтобы каждый нюанс вашего дела был рассмотрен как можно более объективно. Кроме того, я ввожу вас в курс ситуации и объясняю вам все наши порядки и правила.

      Эдварда словно ударили по голове. Да, это звучало нелепо, но, что-то подсказывало ему, что здесь не принято шутить. Всю свою жизнь он боялся смерти, а в итоге умер, даже не почувствовав ее прихода. В довершение ко всему еще и оказалось, что после смерти существует некоторое продолжение жизни, где он так же живет и существует, и где есть какие-то свои законы.

      – Наши правила крайне просты, – продолжил между тем его собеседник. – В течение суток с момента смерти человека мы подробно рассматриваем его дело и оцениваем каждый поступок. У нас действует система «противовеса». Смысл ее прост. Каждый совершенный при жизни плохой поступок может быть аннулирован соразмерным ему хорошим. К примеру, если в течение жизни вы обидели какого-то человека, нанеся ему душевную обиду, или толкнули, не принеся тяжелого физического вреда, но в какой-то момент оказали нуждающемуся помощь. Например, одолжили безвозмездно деньги человеку, потерявшему кошелек и попавшему в неудобную