Отель для призраков. Елена Валентиновна Нестерова

появлениям. Уверен, пройдёт ещё немного времени, и ты сама будешь этого ждать.

      – Возможно, я не спорю. А почему у тебя на шее какая-то красная полоса, от чего она?

      – От петли, дорогая. Но она пройдёт, очень скоро пройдёт. Вот ты полюбишь меня как прежде, и она исчезнет…

      – Как прежде? Раньше я тебя любила?

      – Прежде – любила! – печально произнёс Пётр, и его изображение исказилось, как это обычно бывает, когда в телевизоре происходят помехи.

      Мне стало его безумно жаль. Мало того, что он призрак, так ещё и повешенный при жизни. А тут ещё я со своей нелюбовью. И почему я его совсем не помню? Дом почти помню, а его – нет.

      Часы на стене пробили десять, и сразу после десятого удара раздался стук… Я бросилась к входной двери, но за ней никого не было…

      На улице было сумрачно, но ночь ещё не окрасила небо в чёрный цвет, и звёзды спали, но зато загорелся фонарь у ворот странным, фиолетовым светом.

      Впервые я видела подобные фонари. Лампочка высоко-высоко на столбе горела тускло, невнятно, словно перегорала, но освещала двор как днём, даже лучше… Сад наполнился тенями, и они скользили по дому и забору, создавая волшебные картины, вроде тех, что я разглядывала на потолке в гостиной…

      В калитку продолжали стучать, настойчивей и настойчивей, того гляди снимут с петель и ворвутся во двор… Что за навязчивые гости? Да ещё в такое позднее время…

      – Открой, Варенька, стучат же…

      Пётр стоял рядом и смотрел на меня большими встревоженными глазами, затем он отвернулся, уставился на калитку и замер.

      Фиолетовый фонарь отражался в его остекленевших зрачках, и преломлённые лучи ударялись в калитку, пробивая её насквозь. За воротами стоял человек… Я увидела это его глазами…

      Я повернула маленький ключик, и дверь с лёгкостью открылась, а ведь ещё утром этот процесс был для меня недоступен.

      Растрёпанный юноша в рокерской куртке держал на руках окровавленную девушку. Её голова была откинута назад, и длинные волосы почти касались земли. По ним стекали струйки крови. В фиолетовом свете её пепельные волосы казались почти синими, и всё её тело, и одежда, и руки юноши, всё имело точно такой же цвет.

      Я вышла за калитку, давая возможность юноше пройти, и замерла на дорожке по ту сторону забора:

      – Я свободна! Я совершенно свободна! Я могу взять и уйти!

      Выйдя на дорогу, я оглянулась по сторонам. Вот она – свобода, бери и пользуйся. Возвращайся в Москву в свою уютную квартирку и живи дальше…

      Я сделала шаг в сторону свободы и остановилась…

      А как же мой дом и бедный Пётр, и этот несчастный парень, что пришёл ко мне за помощью…?

      Я нужна им! А кому я нужна – там? Кто ждёт меня в мире людей? Никто!

      Я рванулась к калитке и захлопнула за собой дверь, окончательно сделав свой выбор – стать хозяйкой этого дома.

      – Положите её сюда, – обратилась я к парню, предлагая опустить девушку на лавочку возле забора.

      – Нет, что вы, я не могу отпустить её. А вдруг она умрёт? Нет, я должен быть рядом с ней…

      Я стала