Меценаты зла. Павел Данилов

отошла на второй план, подернулась туманом новых событий и потрясений.

      Мужчины с жадностью выхлебали жидкий, питательный суп. Маслянистую подливку рыбных консервов вычистили хлебом до последней капли.

      – Может еще? – блаженно потягиваясь, спросил Жак.

      – А потом? Акридами питаться будем?

      – До деревни дойдем, там еды купим.

      – На Тайле деревни из двадцатого века, что ли? – с кислой улыбкой спросил Кирилл. – Без связи, без жандармов…

      Жак резко сел и испуганно посмотрел на звездолетчика.

      – Нам нигде не будет покоя, – обреченно сказал он. – Мы вечные беглецы.

      – Да не пугайся ты так. Здесь нас точно не обнаружат.

      – Если не решат взорвать тут все к чертям.

      Кирилл скептически скривился.

      – У Рекса и его собачонок лапы длинные, но не бесконечные. Есть места, где мы будем в безопасности.

      – И где же они? В этом лесу?

      – Солнечная система, Ганга, Mare Argenteus. Во всех трех системах нам с легкостью предоставят убежище. В крайнем случае, можно поменять имя и внешность.

      Жак потрогал лицо, словно пытался навсегда запечатлеть в памяти привычные черты. Сделав пару глотков воды, он снова растянулся на земле. Сумка приобрела статус подушки.

      – Во сколько у вас светает? – спросил Кирилл.

      – Часов в пять.

      Кирилл посмотрел на часы – десять вечера. Оглядев уставшего Жака, он произнес:

      – Четыре часа на сон тебе, три – мне. Я дежурю первым.

      Француз угукнул и, кажется, сразу уснул. Кирилл включил подствольный фонарь на минимальную мощность и еще раз обошел поляну. Он зашел за кусты в поисках какого-нибудь бревна или толстой ветки. Не найдя ничего подходящего, Кирилл вернулся и уселся прямо на землю. Выключив фонарь, он стал вглядываться в темноту под ровное дыхание Жака.

      Ночь полностью укрыла окрестности Гротенбурга. Далекие башни-здания, мерцая сотнями огней, устремлялись в темное небо, заслоняя собой свет звезд.

      Громов различал тихие шорохи за кустами, пересвист ночных птиц и уханье местных сов. Хотя возможно, что их привезла с собой одна из пяти «волн» колонистов с Земли.

      Каждую четверть часа Громов обходил кругом поляну, прогоняя обволакивающую дремоту. Жак во сне свернулся калачиком, и теперь походил на младенца великана.

      К середине ночи серебристо-лиловый Филиус начал отливать фиолетовым. Сын Тайлы развлекался на свой манер. Спутник сделал по горизонту четверть оборота и поплыл обратно.

      Подал сигнал таймер, возвещая, что четыре часа прошло. Кирилл грубо разбудил Жака и приказал:

      – Попей, походи, чтобы проснуться. Будут проблемы – буди.

      Жак поднялся и на ватных ногах сделал несколько шагов. Затем уселся на землю, свесил голову на грудь и безвольно задремал. Кирилл этого не видел, он уже спал. Два года жизни в спецшколе на Марсе и постоянные перелеты научили вырубаться мгновенно, если все решения можно было отложить до пробуждения.

      Громову показалось,