Холодно в небесах. Книга первая. Ву Вэй

успокаивается тем, чем полнится, – медленно проговорил Зиги. – А полнится она светом, который приходит к нам, когда мы совершаем добрые поступки.

      Вэл отложил вилку и перестал жевать.

      – Действительно? – не скрывая удивления, спросил он.

      – Конечно, – не без достоинства ответил Зиги.

      На столе появились новые блюда, а в дверях промелькнула ускользающая фигура Сэла. Каждый думал о своем. Вэл пытался понять, искренне с ним говорят или дипломатично отводят разговор в общее русло. Поэтому он пристально всматривался в лицо советника, выискивая подсказки в мимике и взгляде. Зиги прикидывал, насколько удастся, не утратив доверия Вэла, вести разговор по общему руслу, сохраняя непроницаемое выражение лица.

      – И как, советник, много света в вашей душе? – не без иронии спросил Вэл.

      Зиги едва не поперхнулся, отпивая из кубка. Рука предательски дрогнула, и капля ягодного напитка кроваво окрасила белоснежную скатерть.

      – Простите мою неловкость, мой господин, – смущенно проговорил советник, с трудом скрывая радость от возможности переключить внимание.

      – Не стоит, – раздраженно ответил хозяин. – Это сущие пустяки, – Вэлу во что бы то ни стало хотелось услышать ответ на свой вопрос, и, пренебрегая условностями, он повторил его: – Так много в вас света, Зиги?

      – Я бы не осмелился быть столь самонадеянным… – расплывчато начал советник, понимая, что от этого скользкого разговора уже не уйти. – Но мне кажется, что сейчас моя душа выбирается из потемок.

      – Вот как? – воодушевился Вэл. – И что же выводит ее оттуда?

      Зиги не сразу нашелся, что ответить. Вопрос показался ему бестактным и даже оскорбительным, но проявить свои чувства он не посмел и лишь уклончиво проговорил:

      – Не знаю, мой господин, я просто чувствую некоторую перемену в себе. Надеюсь, я не ошибаюсь на свой счет и не приписываю себе заслуг, которых не имею.

      3. Бил

      Бил ожидал заседания Совета, сидя в изоляторе – комнате, зеркальной изнутри. Такое пространство отражало всякое желание, охраняя безопасность небожителей. Не будь этого, Бил разорвал бы небеса на кусочки, уничтожил экран и дал возможность тем, кто внизу, вспомнить, что они тоже люди и тоже имеют право думать и жить так, как хотят сами. Не будь этого, Бил нашел бы главного управляющего и убил бы его. Но вместо этого Бил вынужден был сидеть и ждать, видя только свое многократное отражение в зеркалах.

      Пространство изолятора было довольно ограниченно: Бил пробовал ложиться поперек него, и тогда он больно упирался о стену пучком черных волос, собранных на затылке. Юноша был высокого роста, но его тело еще не успело набрать достаточно мышечной массы, отчего он выглядел худым и нервическим. Огромные синие глаза, казалось, занимали треть лица. Они были несколько глубоко посажены, высокие скулы отчетливо выступали, прямой нос и чуть выдающийся вперед подбородок несли отпечаток благородной индивидуальности, что часто считается красотой и чего практически невозможно встретить