Холодно в небесах. Книга первая. Ву Вэй

о том, что когда-то на ней спали вдвоем. На окне затемняющая полоса уже была опущена, значит, Нина готовилась скоро лечь.

      Не найдя здесь ничего интересного, Вэл спустился в гигиенический блок. На полу стояла пластиковая ванна, неизвестно, какого года изготовления – очень древняя, судя по въевшимся желтым пятнам, а рядом, на низком квадратном столике, лежала круглая емкость с длинной ручкой, какой Вэл никогда раньше не видел. Он пытался представить, что этим предметом можно делать, и не мог. Тогда он запросил сеть, и ответ обескуражил его: «Ковш. Назначение: наливание жидкости. В прошлые времена использовался при мытье тела путем обливания его водой из ковша». Вэл осмотрел капсулу для омовений и понял, что много лет ею никто не пользовался и не мог, о чем свидетельствовала перетягивающая его серая лента с надписью «Утилизация». Такие ленты были в ходу давно, лет десять назад их отменили и ввели сигнальные маркеры, помечающие ставшие непригодными вещи. Почему капсулу до сих пор не заменили на новую, Вэл понять не мог. Это было просчетом комитета по контролю за качеством жизни, за который требовалось спросить со всей строгостью. Почему же Нина Корн не обратилась в комитет сама и не попросила заменить неисправное оборудование? Этого Вэл тоже не понимал.

      Женщина появилась в гигиеническом блоке и начала раздеваться, готовясь к омовению. Вэл отвел глаза, но любопытство взяло верх над чувством приличия, и он позволил себе смотреть.

      Без одежды Нина выглядела моложе, кожа ее, вопреки ожиданиям, оказалась гладкой и упругой, нигде ничего не обвисло, и даже «проблемные зоны» рук и груди выглядели привлекательно. У нее была маленькая округлая грудь, напоминающая Вэлу его любимый утренний десерт – бланманже с топлеными сливками и ягодой малины наверху. Точь-в-точь. Властитель смотрел, и ему нравилось то, что он видел. Нина подошла к ванне и вылила в нее два приготовленных ведра воды. Потом она села в воду и начала намыливать тело куском голубого мыла. Вэлу захотелось почувствовать запах мыла и потрогать рукой воду, чтобы понять, какой она температуры. Рядом с ванной на полу стояло ведро с чистой водой, в которой плавал ковш.

      Вэл почувствовал давно забытое притяжение к женщине. После матери Евы, умершей во время родов, он ни с кем не имел близких контактов. Все его мужское внимание, вся чувственность, на какую он только был способен, были отданы дочери. И только сейчас, осознав, что Нина – бабушка его внука, родственница в некотором роде, он ощутил непонятное чувство нежности к ней. Конечно, если слова Била Корна вообще чего-то стоят, если Ева действительно жива и ждет ребенка или родила уже. Она вполне могла родить за те полгода, что он ее ищет! Вэл чуть не задохнулся при этой мысли, впервые посетившей его.

      Он убрал изображение с камер дома Корнов, уничтожил все следы своего пребывания в системе и начал обдумывать разговор с Зиги, после которого ситуация с Билом и Евой должна будет сдвинуться с мертвой точки. Как так вообще могло случиться, что