.

человек ты или кто? – взмолилась женщина. – Мне надо, понимаешь? Болею я. Я же не прошу у тебя на стакан, правильно? Всё равно выбросишь.

      – Да прикалываюсь я, мать. На, забери, – он сделал крупный завершающий глоток и поставил бутылку на лавочку. – Иди, поправляйся.

      – Спасибо, красивый, – кротко ответила дама и поспешно схоронила тару в недрах своей сумки. – А книжку-то забери. Может, сгодится.

      Захар взял брошюру и веерообразно пролистал. Одни буквы, никаких картинок. На обложке было написано жесткое слово «Стрельба».

      «Конкретное название», – подумал Захар, открывая книгу ровно посередине. Левая страница начиналась с большого абзаца:

* * *

      Двери открылись, и динамик объявил «Октябрьскую». Вагон наполнился людьми с клетчатыми баулами и сумками на колесиках. Артём недовольно покосился на мужика с пыльной тележкой и отряхнул колено – новые, еще не стираные джинсы охотно принимали на себя любую грязь. Поезд тронулся, тележка вырвалась из хозяйских рук, покатилась и наехала глинистым колесом на сияющий туфель Артёма. Тот снова посмотрел на мужика, но уже долго и многозначительно.

      До «Проспекта Мира» было еще пять остановок. Артём перевернул страницу и продолжил чтение.

* * *

      За дверью что-то зашуршало, и в комнату снова вошел Никодим.

      – Ну что еще? – взвизгнула Варя. – Чего ты мотаешься туда-сюда?

      – Успокойся, психическая! – огрызнулся он. – Заголосила! Надо, вот и мотаюсь. И не мотаюсь, а хожу, поняла?

      – Опять к утилизатору?

      – Ну.

      Большой пакет, который притащил Никодим, в приемник не поместился, и ему пришлось пересыпать мусор малыми порциями. Варвара меланхолично наблюдала за блестящими упаковками из-под искусственного белка, которые Никодим захватывал длинными пальцами подобно экскаватору с антигравитационным ковшом.

      – Всё, что ли? – спросила она, когда последняя щепотка мусора оказалась в бункере.

      – Всё! – со слащавой улыбкой подтвердил Никодим. – Продолжай киснуть, жаба.

      Как только он удалился, Варя взяла мнемонайзер и выщелкнула из гнезда кристалл. Что-то было не так.

      Книга «Стрелец» казалась самой странной из когда-либо прочитанных. Достаточно того, что с первых же мгновений в ней начинался внутренний, обособленный текст, – такие приемы Варя ненавидела и уже только за это готова была спустить мнемокристалл в утилизатор. Удивительным было и то, что внутренний текст сам раскрывался как матрешка. Однако по-настоящему обескуражило Варвару совсем не это. У героя той книги, которую читал тот тип, о котором она читала (фу, какая хреновина получается!), тоже была своя книга, и в ней говорилось о какой-то Варваре, и эта Варвара также возлежала на диване и, в свою очередь, крутила мнемонайзер.

      Варя – не книжная, а настоящая – осмотрела кристалл со всех сторон, будто ожидала на его поверхности увидеть некую разгадку. Только пара царапин и еле заметный скол на углу, в остальном ничего особенного.

      Варвара откинула ветхое покрывало и нашарила