Шторм войны. Виктория Авеярд

говорю я и прищуриваюсь, глядя на Дэвидсона.

      Он ощущает мое беспокойство.

      – Да, да, это брат Раша и Тахира.

      – В жизни бы не догадалась, – сухо отвечаю я.

      Губы Айбарема раздвигаются в легкой улыбке. Он приветственно кивает.

      – Рад наконец увидеть вас, мисс Бэрроу.

      Он выжидающе поворачивается к премьеру.

      – Что вы хотели, сэр?

      Дэвидсон меряет его взглядом.

      – Свяжись с Тахиром. Пусть передаст семье Бэрроу, что дочь заберет их завтра. И перевезет в Монфор.

      – Есть, сэр, – отвечает он.

      На мгновение его глаза стекленеют: сообщение идет от одного брата к другому. На это уходит лишь пара секунд, пусть даже их разделяют несколько сотен миль. Айбарем вновь склоняет голову.

      – Готово, сэр. Тахир нас поздравляет. Вам будут рады, мисс Бэрроу.

      Надеюсь, мои родители примут это предложение. Они не могут отказаться. Гиза жаждет уехать, мама тоже. Бри и Трами отправятся с ними. А вот насчет папы я не уверена. Особенно если он узнает, что я не останусь с ними. «Пожалуйста, уезжайте. Пожалуйста, я так хочу, чтобы вы жили спокойно».

      – Поблагодари его, – бормочу я, все еще в замешательстве.

      – Передано, – отвечает Айбарем. – Тахир говорит, вас ждут.

      – Спасибо вам обоим, – вмешивается Дэвидсон, и не без причины. Братья обмениваются сообщениями с удивительной быстротой, хотя, когда они стоят рядом, выглядит это еще более жутко. Айбарем кивает и уходит.

      – Если есть еще – не стесняйтесь, зовите, – произношу я, скрипя зубами.

      Премьера не смущает мое раздражение.

      – Больше нет, хоть я бы и не отказался, – со вздохом отвечает он. – Странные ребята эти трое. Обычно у Непримиримых есть аналоги всех Серебряных способностей, но до сих пор я не встречал никого вроде них.

      – У них, кажется, мозги по-другому устроены, – замечает Тайтон.

      Я многозначительно смотрю на него.

      – Мне не нравится, как это звучит.

      Тайтон жмет плечами.

      Я поворачиваюсь к Дэвидсону, все еще ошеломленная, но не в силах отрицать, какой шикарный подарок он только что сделал мне.

      – Спасибо. Я знаю, что вы управляете целой страной, и, возможно, для вас это пустяк, но для меня это очень важно.

      – Ну конечно, – отвечает он. – То же самое я надеюсь сделать для других семей вроде вашей, как только появится возможность. Мое правительство в настоящее время решает, каким образом справиться с наплывом беженцев и как переселить Красных и новокровок, согнанных с места войной. Но вам – за то, что вы сделали и продолжаете делать, – мы готовы помочь вне очереди.

      – И что же я сделала? Если серьезно? – эти слова вырываются у меня, прежде чем я успеваю удержаться, и мои щеки заливаются жаром.

      – Вы оставили трещины в непроницаемой стене, – Дэвидсон говорит таким тоном, как будто указывает на очевидное. – Пробили броню. Сорвали засов, мисс Бэрроу. Осталось открыть дверь.

      Он улыбается – искренне, широко, от уха до уха, блестя