Сто лет и чемодан денег в придачу. Юнас Юнассон

словам отца, Фаббе держался той точки зрения, что народ в своей массе не понимает собственного блага и надо, чтоб его кто-нибудь вел за ручку. Поэтому самодержавие лучше демократии, покуда осуществляется силами наиболее образованной и ответственной части общества. А то ведь семеро из десяти большевиков и читать-то не умеют, веселился Фаббе. Как вообще можно давать власть неграмотной толпе?

      В этом пункте, правда, Алланов отец большевиков защищал, потому что видели бы его домашние, писал он в Юксхюльт, что такое русские буквы. Ничего удивительного, что люди грамоты не знают.

      Да и ведут себя эти большевики просто из рук вон! Сами чумазые, а водку хлещут прямо как наши путейцы, которые напрокладывали дорог через весь Сёдерманланд. Алланов отец всегда поражался, что рельсы такие прямые – при том, сколько бреннвина выдувают укладчики: на каждом повороте шведской железной дороги просто жуть берет.

      Вот и большевики вроде того, если не хуже. Фаббе говорит, социализм кончится тем, что все поубивают друг дружку, пока не останется один, который все и порешает. Лучше уж с самого начала прибиться к царю Николаю, хорошему и образованному человеку, с идеями насчет будущего. Фаббе, он знает, что говорит, он даже встречался с царем, и не один раз. Сердце у Николая II, уверял Фаббе, по-настоящему доброе. Просто царю в жизни не везет – но это же не может длиться бесконечно? Всему виной неурожай и большевистский мятеж. А потом немцы стали озорничать только из-за того, что царь устроил мобилизацию. Но он же это сделал ради сохранения мира? И ведь не царь убил эрцгерцога вместе с женой в Сараеве? А?

      Так, по всей видимости, рассуждал Фаббе, кем бы он ни был, и Алланов отец отчасти проникся его рассуждениями. Да и к царю с его вечным невезением он испытывал некоторую симпатию, чуя родственную душу. Рано или поздно все наладится – и у русских царей, и у простых добрых людей из окрестностей Флена.

      Денег из России отец не присылал никогда, но как-то пришла посылка с эмалевым пасхальным яйцом – отец, по собственным словам, выиграл его в джокер у этого своего русского приятеля, который, помимо выпивки, партийных споров и игрой в карты с отцом, ничем особенным не занимался, кроме как вот такие яйца выделывал.

      Отец подарил пасхальное яйцо работы Фаббе «дорогой супруге», которая здорово осерчала: нет бы чертову обормоту настоящее яйцо прислать, чтоб семья хоть поела досыта. Мать чуть было не выкинула подарок в окно, но вовремя одумалась. Может, оптовик Густавсон за него что и даст, он всегда был падок на диковинки, а такому-то яйцу, на взгляд матери, в диковинности уж точно не откажешь.

      До чего же мать изумилась, когда оптовик Густавсон после двух дней раздумий предложил за яйцо восемнадцать крон. Разумеется, рваными кредитками, но тем не менее!

      Теперь она стала ждать новых яиц, но вместо этого из следующего письма узнала, что царские генералы предали своего самодержца и тому пришлось уйти с должности. В письме отец костерил на чем свет стоит своего яйценосного друга, сбежавшего