Талые воды. Елизавета Владимировна Верейская

телом и начал расстёгивать ремень на брюках, от него тошнотворно несло стойким перегаром. Ева испуганно смотрела на него, не шевелясь. Она знала, что он хочет сделать, но страх сковал её, и она не могла даже пошевелиться. Она чувствовала, как жар растекается по всему телу. Это был животный страх. Хлопнула дверь. Это Ленка пришла с кружка по вязанию. Отчим вскочил и сел за стол, который стоял посередине комнаты, и включил телевизор:

      – Ленк, а Ленк, что получила в школе сегодня?! – крикнул он раздевающейся в коридоре Ленке.

      С тех пор Ева боялась приходить домой, когда отчим уходил в запои. Подолгу слонялась по улице, если Ленки не было дома. Ждала сестру, чтобы вместе с ней зайти домой.

      И вот Ева выросла. Тихая, молчаливая, холодная девушка, жившая в своем мире, в котором не было места матери с её любовью.

      Выучившись на повара-кондитера, Ева устроилась работать на ферму. Работы по специальности найти не удалось.

      Жизнь текла однообразно. Только чтение спасало от тоски, да танцы по выходным в Доме культуры.

      Там Ева и встретила Володьку. Красивый, высокий, с вьющимися волосами. Улыбчивый задиристый парнишка девятнадцати лет. Что он нашёл в Еве, она сама не знала. Но сама же влюбилась до беспамятства. Поклонников у Евы никогда не было. Парни сторонились серьёзной девушки с длинной косой. И тут красавец Володька, недавно переехавший со своей семьёй в Балаганное…

      Он катал Еву на мотоцикле, встречал вечером с работы, провожал после танцев, вместе они гуляли босиком по побережью Охотского моря, собирая ракушки, купались в его холодных водах, безудержно целовались. Это с Вовкой она первый раз покурила папиросы и попробовала местной самогонки. Вовкин отец гнал самогонку, и Вовка частенько отливал себе из отцовского бидона, поил своих дружков и угощал Еву. Охмелевшая Ева становилась какой-то другой: смелой, разговорчивой, шутила, становилась ласковой. Не знавшая отцовской любви, она тянулась к Володьке. А он жалел её, и обещал прибить похотливого отчима, который однажды позволил себе прикоснуться к его девочке.

      Так они встречались больше года. Но Вовке хотелось больше, чем просто прогулки по берегу моря, и однажды, изрядно выпив, он стал как-то очень настойчиво целовать Еву, расстегивая пуговицы на её ситцевом платье. Родителей парня не было дома, а пьяные дружки разошлись по домам.

      – Вов, ты чего?– Ева отстранилась, застегивая пуговицы, – я домой пойду, Вов. Проводишь же?

      – Ев, да подожди ты. Малыш, ну иди ко мне,– он снова увлёк её в свои объятия. И настойчивые руки быстро расстегнули все пуговки до одной. Платье Евы упало на пол. Алкоголь действовал предательски расслабляюще, ещё и какая-то французская песня на бобиннике создавала романтическую атмосферу…

      И через девять месяцев родилась Ниночка – любимица Раисы Петровны.

      **********

      Ева тряслась в автобусе. Дорога до посёлка Талая была очень плохой. Асфальт заканчивался после Палатки.

      Ева смотрела в окно, и её сердце билось в предвкушении. Наконец-то