Голая королева. Татьяна Гармаш-Роффе

из области личных разочарований, о которых напомнил запах, – он вернул одежду Марии Сергеевне и с удвоенной энергией приступил к дальнейшим расспросам:

      – Что-нибудь где-нибудь еще исчезло? Посмотрите на столике, на тумбочках – короче, везде.

      – Нет. Все на местах. А кольцо обручальное и еще одно, с большим бриллиантом, подарок ее мужа, на ней должны быть. Она их всегда вместе, на одном пальце, носит.

      Кис записал.

      – А остальные драгоценности на месте?

      – Я их не все знаю. Только те, что она часто надевает, вот в этой вазочке она их держит обычно. Из этих – все на местах.

      – Вы не замечали ничего странного в поведении хозяйки?

      – Ох, не знаю уж, странно это или нет, – озабоченно вздохнула Мария Сергеевна, – да только она была грустная какая-то в последнее время.

      – Последнее время – это с каких пор?

      – Ну, я вам точно сказать не могу, но месяца два, наверное. Она и всегда-то была такая девочка задумчивая, тихая, а тут совсем загрустила.

      – Вы не догадываетесь, с чем это могло быть связано?

      – Да нет, откуда мне знать! Она со мной не делится своими секретами.

      – А вам кажется, что у нее есть секреты?

      – Не знаю я… Я это так сказала, в смысле, что мне она ничего не рассказывает. Может, иногда оно и надо, поделиться с кем, что на душе… А она не рассказывает никому. Да и то: кому рассказывать? Я ей, понятное дело, не подруга, а подруг-то у нее и нету. Одинокая она.

      – Почему вы так думаете?

      – Да что ж тут думать? Я вижу. Ни друзей, ни развлечений. Хозяин целыми днями на работе, приходит поздно, а она все одна и одна. Чего же веселого для молодой девушки в деревне-то?

      – А как вы думаете, Мария Сергеевна, я хочу узнать ваше мнение, – подольстился Кис. – Отчего у нее нет ни друзей, ни развлечений? Может, муж ее из дома не выпускает?

      – Да нет, что вы! Он очень добр к ней. Прямо как с куколкой обращается…

      – Так что же ей мешает тогда развлекаться?

      Женщина пожала худыми плечами:

      – Дикая она. Сколько ее знаю, всегда такой была.

      – Хм, «дикая»… Это как?

      – Не знаю, как и объяснить-то… Ну вроде рачка: залезла в свою ракушку и сидит там, наружу не выманишь.

      – Необщительная?

      – Да не то…

      – Неприветливая?

      – Да бог с вами, совсем не то! Она и приветливая, и вежливая, не то что у моей Лиды: у ней хозяйка – вон там, три дома отсюда – такая халда! Только и умеет, что распоряжаться, и Лиду мою Лидкой зовет! Ишь, барыня! А сама-то ей в дочери годится! Лида уж не знает, что и делать – и тошно ей, и рада бы от них уйти, да деньги платют хорошие, а у ней мужа нет и сын пьяница… А Линочка совсем не такая, все норовит сама сделать и вежливая очень, меня Марией Сергеевной зовет… Я ей как-то говорю: да вы можете меня тетей Машей называть! А сама думаю: девочка сирота, ей ласка нужна… Я бы ее тоже на «ты» звала, как дочечку… Да куда там! Не приласкаешь ее! Как будто ледком подернулась душа… Так и зовет меня по имени-отчеству. И я ей