Потерянный мир. Виталий Вавикин

новые вопросы. Вопросы, ради ответов на которые нужно было спускаться еще ниже, к самому дну. Но дно по-прежнему было недосягаемым. А вопросы становились все более и более сложными. Они отбрасывали все дальше к истокам времени. Но и время уже начинало терять свою монолитность, словно абсолютное знание в итоге должно было принести абсолютную пустоту, совершенное ничто, где зародится новое знание. Знание, чуждое этому миру. Миру материи. Миру, который еще слишком молод, чтобы задумываться о сути своего бытия. Но суть была. Не в настоящем, не в будущем. Она была в прошлом. В темной густой пустоте диких времен. И дальше, за гранью понимания. За чертой добра и зла, жизни и смерти, Бога и дьявола.

      Видения бросили доверившиеся им сознания вспять времен. Острова, где они находились, менялись, сооруженные на них постройки омолаживались, вырванные шквальными ветрами деревья возвращались в землю, магма текла обратно в жерла вулканов, поднимались с морских глубин затонувшие острова и замки. Видения показали их творцов. С виду они были самыми обыкновенными людьми. Такими же, как те, что населяют Землю сейчас. Их знания были велики. Их навыки могли пригодиться и сейчас. Видения показали и других – примитивных людей. Они жили в пещерах, как животные, питались ягодами, сбиваясь в небольшие семьи. И не было между творцами замков и жившими рядом с ними пресмыкающимися ничего общего. Почти ничего, за исключением внешнего сходства…

      И снова прыжок во времени. Но на этот раз вперед, в древний Тибетский монастырь, где сохранились осколки знания древних, и еще ближе к настоящему – в христианскую церковь, под сводами которой воспевают воскресение спасителя. И сквозь его стены, в небо, куда устремляются души умерших, и дальше, сквозь черную мглу космоса, к газообразной планете, в ее недра, в безбрежный океан жидкого водорода, в мир, неподвластный восприятию, где не действует ни один из известных ранее законов, к тысячам таких же душ. А затем обратно на землю, в верхние слои атмосферы, к неподчиняющейся физическим законам субстанции и уже оттуда вниз, в тело кроманьонца.

      Человек с сознанием обезьяны закрывает глаза. В голове нет ничего, кроме первичных инстинктов, а спустя мгновение мысли становятся чистыми и ясными. Он гений своего времени. Но сородичи боятся и не понимают его. Он отличается от них. Проливается кровь. Кровь от страха. И душа возвращается в небо. Сотни душ по всей планете, которые не должны находиться здесь, но обязаны. У них есть свое предназначение. Но это уже другой вопрос, и ответ на него лежит глубже. А здесь есть лишь души, населяющие детенышей недружелюбных безмолвных творений эволюции. Души, которых становится все больше и больше на голубой планете. Они помнят другую жизнь. Жизнь вне законов физики. Жизнь иного мира, иной вселенной. Они – бессмертные в рамках материального мира души, переселяющиеся из одного тела в другое. Снова и снова…

      – Все. Веревок больше нет, – сказал Джамил, с трудом понимая, что происходит. Голова гудела, мышцы болели, но сознание требовало продолжать спуск.

      Джамил