Дневник разведчицы. Дарьяна Калнаускене

мне предложение. Но Альфред ни в какую: "как я могу делать предложение замужней женщине? Да еще и жене военного, коллеги. Начни развод, тогда будет ясно". Но как я начну развод, если Альфред женат? А вдруг он не бросит жену? Препираемся долго и нудно, словно слушаем бездарную оперу, и никто не может уйти с концерта.

      Этот бег по кругу уже невыносим, и когда начинаем разговор о работе, на душе становится легче. Что касается немца, Альфред приказал снова зайти к нему в магазин. Выполню. Говорили и по поводу Саши "Трубачёва", тут шеф мог бы меня похвалить: я, наконец, расшевелила русского. Но командир лишь указания раздаёт: "посмотри, как он по алкоголю, по наркотикам. И пусть поревнует, надо его зацепить". Объясняет, будто первый день работаю. "Трубачёв" будет ревновать, ударит, а потом шеф сделает мне справку о сотрясении мозга. Вот и уголовное дело. Помнится, одного украинца мы так и зацепили. Потом бегал к Альфреду и стучал на своего начальника как миленький.

      Прежний разговор думала забыть, но потом опять зло разобрало:

      – Четырнадцатого марта, мой родной, в урне на кухне была пустая сигаретная пачка.

      – Ну, человек сюда приходил.

      – Человек курит тонкие сигареты?

      – Большего не скажу, это секретно.

      Я разнервничалась и стала собираться, а он не остановил. Чёрствый как камень, а взгляд у него будто зимнее море: неприветливый, глубокий и ледяной. И для чего меня сегодня приглашал? Разговор вышел пустой. Я ушла и хлопнула дверью, а шеф остался допивать пиво. Наверняка поедет сегодня к бабам. Может быть, к той, к которой ездил тогда, 15 января.

      17 сентября, понедельник

      Понедельник, в салоне выходной. Кинула Саше СМС: "Привет, как ты? Пью чёрный кофе за твоё здоровье". И едва отправила, как через секунду получила от него: "Привет, как ты?". Написали одновременно одну и ту же фразу, и это знак! Спросила, остаётся ли в силе его приглашение в гости, а он в ответ прислал свой адрес. Бойкий парень.

      Дом у Саши многоэтажный, и сам он забрался аж на 10-ый этаж. Встретил у лифта, а на лестничной площадке – бронированные квартирные двери: тут живёт солидный мужчина! Но оказалось, что сашина дверь – сбоку, деревянная и старая. Я немного расстроилась. Зато обрадовал мяукающий ком белого пуха, что встретил нас в коридоре. Котика зовут Василий, мы подружились с первой секунды. Хотя весь белый, но грудка чёрная, и концы лапок тоже чёрные, будто на лапках перчаточки.

      Кажется, тут не квартира, а выставка "Мы из девяностых". В коридоре на зеркало налеплены картонные бабочки, старомодные и выцветшие. Плитка в ванной симпатичная, голубенькая, но в общем – всё то же старьё. Окна, думаю, лет 30 не открывались, деревянные рамы заклеены пожелтевшей бумагой. Шкафа нет, одежда валяется в кульках по углам, как у бомжа. Посуда на кухне не мыта со времен Римской империи. Саша робко заглядывает в глаза: "тебе, наверное, что-то не нравится?". Мне не нравится всё! "Хорошая квартирка", – говорю, а губы сами брезгливо поджимаются. Саша купил дорогой телефон, но не удосужился поставить нормальные стеклопакеты.