Инквизитор поневоле. Александр Курзанцев

телом. В прошлую нашу встречу здесь у вас не было во взгляде такой внутренней силы. Тогда передо мной сидел, извините, конечно, за прямоту, обрюзгший боров, привыкший плыть по течению и давным-давно махнувший на себя рукой. А теперь… вас просто не узнать.

      Задумчиво посмотрев поверх головы ректора, я ответил:

      – Испытания меняют, а мне их выпало куда больше необходимого.

      – Верно, – кивнул головой Кхан. – Но вы с честью их преодолели и, уверен, готовы к новым свершениям…

      – В жопу.

      – Что, простите?

      – Говорю, в жопу эти ваши свершения, – четко, раздельно и едва ли не по слогам произнес я, наклоняясь к ректору. – И вообще, я пошел к себе, прошу меня не беспокоить.

      Поднявшись под взглядом молчаливо шамкающего ртом архимага, я вышел в приемную и крепко захлопнул за собой дверь. Свершения ему новые подавай, ага. Со старыми бы разобраться.

      Выбравшись наружу, я побежал вниз по ступенькам, чертыхаясь на архимага, что с пол-оборота сумел-таки меня завести, в итоге снова запутался в полах длиннющей мантии и, не удержавшись, с последней ступеньки полетел носом вперед, прямиком на очень твердые и явно чрезвычайно болезненные камни брусчатки. Причем в процессе одна нога как-то очень неудачно подвернулась, и падал я практически боком, не успевая повернуться и хотя бы подставить руки, чтобы смягчить удар. Расшибся бы точно, если бы вдруг между мной и брусчаткой не возникла воздушная линза, что, словно надувной матрас, нежно приняла мою тушку в свои объятья.

      – Спешите, святой отец?

      Я ругнулся и, с кряхтением подымаясь и зло одергивая проклятую робу, буркнул:

      – Какой я тебе святой отец… – а затем поднял голову и неожиданно для себя закончил: – …Дитя мое.

      Потому что напротив меня стоял сущий ангелочек. Девица с волосами цвета воронова крыла в каких-то восточного вида одеждах, не столько скрывающих, сколько подчеркивающих красоту стройных ножек, осиной талии и высокой груди. Лицо ее оказалось прикрытым полупрозрачной газовой тканью, сквозь которую виднелись пухлые алые губы, а глаза – единственная, ничем не скрытая часть лица – были ярко подведены и буквально утягивали в свою зеленую бездну.

      Выражение моего лица, видимо, стало донельзя глупым, потому что девушка весело рассмеялась.

      – Вы так неожиданно замолчали, святой отец. Меня зовут Ниике, а вас?

      – Паша… э-э, Павел… эм, Павел Алексеевич…

      Я помотал головой, пытаясь отделаться от наваждения. Брюнетки, особенно такие красивые, всегда действовали на меня завораживающе.

      – Вы такой забавный, – девушка вновь засмеялась своим мелодичным голоском. – Нас перед поездкой так пугали рассказами об инквизиции, а вы вовсе и не страшный.

      – А ты… вы откуда? – я кашлянул, чтобы избавиться от внезапно появившейся в голосе хрипоты.

      – Мы из Кайратского султаната, приехали поступать в академию, – ответила собеседница, и я вдруг вспомнил про поставленные мне Амнисом задачи. Шпионкой это чудесное создание не могло