Вслед за душой. Ванда Леваниди

от вьющихся пепельно – белых волос, ложусь на спину и вглядываюсь в звезды, мечтая, чтоб сон пришел скорее.

      Спустя бесконечность отвлекаюсь от дум на ее стоны. Поворачиваю голову, рассматривая в темноте лицо. Девчушке что-то снится и аккуратные бровки то и дело хмурятся в возмущении. А потом она вдруг четко выговаривает своими пухлыми губами мое имя, полностью обезоруживая.

      От неожиданности привстаю на локте.

      Какого черта? Она знает меня от силы два неполных дня, а уже видит в своих снах?

      Снова выбрасываю мысли прочь из своей головы и настраиваюсь на сон, распластавшись на спине.

      Небеса благосклонны – сон одолевает быстро – то ли от усталости, скопившейся за эти дни, то ли от напряжения.

      …Ночью становится зябко – холодный горный воздух и присутствие поблизости воды делают свое дело. Мне-то не привыкать – укутал лицо в меховую накидку и доспал бы до утра, но Лиса начинает ворочаться.

      Сгребаю девчонку в охапку и притягиваю к себе. Малышка продрогла до кончиков пальцев – холодом отдают даже волосы. Утыкаюсь носом в медные кудри и пытаюсь надышаться, молясь, чтоб утро не настало никогда.

      Ее запах сводит с ума… И я не про желание самца – хотя хочу ее знатно.

      Просто этот запах…

      Он – родной…

      Свежая кожа так и манит своей гладкостью – не удержавшись, провожу по тонким запястьям грубыми ладонями и понимаю, что не спит. Дыхание становится тише – притаилась.

      Не желая пугать, произношу:

      – Не трону, Лиса, обещаю. Просто отогрею…

      – Спасибо… – хрипло шепчет девочка и снова проваливается в сон, доверчиво прижавшись щекой к моей груди.

      Надо ли говорить, что больше я не смог уснуть?

      Глава 8.

      Арнэлла.

      Первое, что ощущаю, просыпаясь – упругую, каменную мужскую грудь под своей щекой. Открываю глаза – не показалось – сплю на нем.

      Черт возьми! Как так-то?!

      Впопыхах встаю, расправляю платье и слышу:

      – «Арни… Просыпайся…»

      – Ма-ма! – бесконтрольно кричу, что есть мочи, отчего Артур мгновенно встает на ноги.

      Смотрит на меня с прищуром, а я… А я впервые готова разрыдаться при мужчине.

      – Идем, Лиса. Уже рассвет… – спустя время произносит негромко и принимается собирать свои пожитки.

      Стою как неприкаянная, а в голове голос мамы эхом отдает.

      Как же, наверное, сходит с ума, в ожидании!

      Верит, родная, не сдается…

      – Артур… – впервые произношу это имя, словно пробую его на вкус и замечаю, как приятно покусывает язык, – Твоя мама жива? Прости за вопрос…

      – Нет, Лиса. Мама умерла в родах. Я ее не знал.

      Молчу. Не знаю, что добавить, а хочется поговорить – мысли просто съедают назойливостью.

      – А твоя? – негромко передает пас.

      – Моя жива. Прям вижу, как сидит надо мной и вглядывается в лицо, ожидая, пока глаза открою…

      – Не думай о тяжелом… Все так, как должно быть! – выдает он и протягивает руку, помогая взобраться на крутоватый