Приватный танец. Вероника Карпенко

вторым ребенком. Восемь лет – подходящий возраст! И почему бы вместо куклы не поиграть в «дочки-матери» с родным братом? Тренируйся, Марина! Когда-нибудь тебе это пригодится. Конечно! Сомневаюсь, что я вообще смогу завести собственную семью…

      Итак, стараясь сохранять самообладание, я иду на встречу с Маратом, про себя гадая, куда он вляпался на этот раз. Кажется, меня уже ничем не удивить! Я бывала в полиции, в больнице, вытаскивала его за шкирку из каких-то подвалов, откачивала после приема чёрт знает чего. И всё в обход матери! Которая пребывает в счастливом неведении, думая, что сынок прилежно учится и получает пятерки. Едва ли! Если учесть, что его трижды выгоняли из института. Да и на кой ему этот диплом? Вряд ли он станет работать по специальности.

      В последнее время в семье царила тишь и благодать. И это «затишье перед бурей» волновало меня куда сильнее, чем обычная, неспокойная чехарда. Марат говорил, что нашёл какой-то стабильный приработок, и даже удачно сдал сессию. А в последний раз, на день рождения, подарил мне (подумать только!) настоящие золотые часы. Можно было решить, что всё и в самом деле хорошо, но сердце-то не обманешь.

      Вот и теперь, услышав его голос по телефону, я сразу поняла, что «соскучился» – не главная причина. Его нарочито веселый тон… Эта манера говорить в стиле Марата называлась «только бы пришла».

      В парке людно. Молодые мамы с колясками неспешно прогуливаются по мощеным дорожкам, детвора гоняет голубей на площади у фонтана. Мелкие собачонки в модных комбинезонах резвятся на лужайках. Под ногами шелестит листва, воздух пронизан влажным терпким запахом осени. Я вдыхаю полной грудью, поправляю рюкзак и оглядываюсь.

      Марат спешит ко мне с противоположного конца сквера. Высокий, худощавый, в куртке нараспашку и потрепанных джинсах. Непослушные кудри собраны в маленький хвостик на затылке, несколько смоляных прядей спадает на лоб. Широкой ладонью он отбрасывает их в сторону, и, вскинув голову, машет мне рукой. Я отвечаю, но не двигаюсь с места. Наконец он подходит, и, сграбастав меня в объятия, слегка приподымает над землей.

      – Привет, Маринка! – звучит у самого уха его ломаный хрипловатый голос. Слишком много курит…

      – Привет, – я высвобождаюсь из братских объятий и внимательно оглядываю его с ног до головы. Сразу замечаю новые кроссовки. Перевожу взгляд на лицо – улыбка до ушей, на удивление гладко выбрит.

      – Что случилось? – задаю вопрос без всяких предисловий.

      – В смысле? – Марат пожимает плечами.

      Я недоверчиво смотрю, пытаясь поймать его взгляд. Но он, то и дело ускользает! Зрачки бегают взад-вперед, как маятник у настенных часов. Он словно бы ищет кого-то в толпе…

      – Ой, Марат! Давай выкладывай! – несильно бью его кулаком в живот. Он притворно сгибается пополам. Вот же дурак! Затем выпрямляется, и, обхватив рукой мои плечи, уводит в сторонку от снующих под ногами голубей.

      – Да все норм, Мариш! Почему ты вечно со своими подозрениями? Могу я просто потискать свою сестру?

      Я