Небольшие обстоятельства. сергей михайлович жолудь

задавался вопросами: работают они для людей или для этих цифр в отчетах и картотеках? Старожилы с него посмеивались, они то знали правильный ответ.

      – Следов нет. Орудия убийства тоже, – почему-то вслух записывал в протокол осмотра следователь.

      Наверно, с намеком сыщикам или просто ёрничая. Этот нерв между разными службами всегда присутствовал. И прокурорские частенько за него дергали. Заигрывали.

      – Суд-мед эксперт будет?

      Спросил у него начальник, присев возле трупа на корточки.

      С видом настоящего детектива с экрана. Видимо, все хотели придать кинематографичность своей работе. Наелись будничной серостью.

      – На больничном, – ответил следователь.

      Улыбнулся, явно зная нечто большее или, по крайней мере, догадываясь о характере заболевания отсутствующего.

      А после, как-то по-философски, добавил:

      – Пока ясно только одно, она мертва.

      – И то, что эта дыра в голове у нее вряд ли была раньше, – внес глубины майор и поднялся.

      Кладовщица, конечно, не сильно разбираясь в перипетиях милицейской работы, снова тяжеленно вздохнула. По-житейски переваривала свою боль. И выдохнула её на всех собравшихся. Словно кислотой обдала. Следователь поморщился, скривился своей недовольной гримасой и тут же постановил:

      – Вызывайте труповозку. Пакуйте тело. Везите в морг. Женщину в отдел. Ты все, что надо записал?

      Теперь он уставился на опера, так пристально, что тому показалось – вопрос с подвохом, но не раскусив его, просто ответил:

      – Да.

      – Там я какой-то четкий след ботинка нашел, – как из ниоткуда появился эксперт и поделился информацией, словно внес свою лепту в общее дело, – каблук со звездой. Изымаю?

      – Давай, – махнул следователь.

      Даже не глядя.

      – Так это мой, – чуть замешкавшись вмешался участковый и демонстративно задрал ногу, – Вот.

      Все переглянулись. Точно, похожий.

      – Я уже гипс развел, – возмутился такой наглости эксперт.

      Большое дело сделал. Понятно, обидно.

      – Изымай, – рассудил следователь, – для полноты материала. Все равно ни хрена больше нет.

      – Обувь хоть не изымите? Жалко, – опустил ногу участковый.

      – Понадобиться изымем. И не только обувь, – ёрничал следователь.

      – Это как?

      – Как надо.

      – Кому надо?

      – Процессуальному кодексу.

      – Какому кодексу?

      – Бумажному.

      – Тогда лучше не надо.

      – Как хочешь. Мое дело – предложить.

      – Мое – отказаться.

      Как шпагами на дуэли перебросились они колкостями. Даже заулыбались.

      – Мужик сказал, мужик сделал, – подытожил участковый.

      – Мужик сделал, мужик убрал за собой, – вмешался майор.

      Посмеялись, отведя взгляды от кладовщицы. Всё же, у кого-то