Извилистая тропа. Ирина Солоненко

преступники по ошибке сидят в тюрьмах, – хихикнула другая женщина.

      – Не нужно верить слухам. Его дочь окончила школу с золотой медалью, гордость школы.

      – И что с того! Дочь за отца не отвечает, – утвердила Ефросинья, кинув на Ольгу озлобленный взгляд.

      – Я тоже хорошо знаю эту семью. Если ты такая умная, что же ты не поддержала свою подругу?

      – У каждого свои мухи в голове. Я была неправа и собираюсь поддержать девочку.

      – Этот дом все обходят стороной. С тобой никто не станет больше общаться после этого. Ты понимаешь?

      – А мне всё равно. Когда Светлана помогала с похоронами твоей матери, ты вроде бы была другого о ней мнения, а теперь, когда человек начал пить с горя, ты отошла в сторону.

      Ефросинья опустила голову, будто почувствовала на мгновение вину, потом поправила свой платок, отодвинула корзину и отвернула голову в сторону.

      – А это разве не дочь Антона? – указала она глазами на молодую девушку.

      – Тише, не кричи так. Девушка и так настрадалась, – тихо произнесла Ольга, заметив, как Ефросинья вытаращила глаза на бедное создание, которое съёжившись и опустившись пониже, старалось стать неприметней.

      Ева набросила на голову платок, только это не помогало ей скрыться от ужасающих и обвиняющих взглядов.

      Молодой человек вышел на остановке, и Еву протрусило ещё несколько вёрст до деревни. Она смотрела, как автобус петляет между деревушками, и на окне появлялись первые капли дождя. Никто не видел её плача и не слышал биение её сердца, разрывавшегося от нанесенного унижения. И в ту минуту она дала себе обещание, что даже если ей понадобится вечность, она снимет этот позор со своей семьи, иначе ей просто не выжить в этом ужасном мире.

      В доме всё пропахло дымом. Может оттого, что сама Ева не курила, она и не любила этот едкий запах, и после того, как мать брала сигареты в местном магазине, девушка пыталась спрятать их подальше, пока та спала. Но во время её отсутствия матери удавалось перерыть весь дом, где вскоре уже было не найти ни одного потайного места, куда бы та не заглянула, чтобы насладиться сигаретой.

      Светлана спала мёртвым сном, видимо заснула с зажжённой сигаретой. Окурок, наверно, упал на махровое покрывало, и оно едва не сгорело.

      – Мама, ты сошла с ума! – крикнула Ева, схватив ведро с водой из ванной комнаты, и потушила тлеющее покрывало.

      – А, пришла, наконец-то! А твой дорогой папочка сегодня скончался и оставил нас одних. Весело, не так ли?

      Светлана поднялась и метнула на пол фото мужа, разбросала деревянные статуэтки, сделанные им еще в молодости, будто это могло помочь ей выпустить пар. На ковре остались осколки вазы, тут же посредине этого хаоса, сидя на корточках, она пыталась дотянуться до бутылки водки, закатившейся за диван.

      От бутылки остались только осколки. Они дополнили общую картину зала. Похоже, потребуется время, чтобы очистить комнату от стекла.

      – Нет, нет, больше не буду пить,