Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит. Елена Булганова

не понимаешь? С ним такое случается!

      – Ах, случается?! – вопил Ванька. – Не с тобой же!

      Но рваться ко мне перестал. Наверно, испугался затоптать сестру или убить меня, не знаю.

      Я встал на ноги и приблизился к Тасе. Коснуться ее не посмел, только сказал:

      – Нужно сделать перевязку, а потом вызвать скорую. У тебя наверняка сотрясение мозга.

      – Ах ты, гад! – снова взорвался Иван. – Не тронь ее! – Хотя я и не трогал. – Проваливай, и чтобы я тебя никогда больше не видел!

      – А ты сумеешь сам ее перевязать? – спросил я.

      Тася тем временем отошла от нас и села на стул. Лицо ее все больше белело. Я боялся, что она вот-вот упадет в обморок.

      – Я только перевяжу ее и уйду! – почти умолял я бывшего друга. – Пожалуйста!

      Но Иван продолжал теснить меня к порогу. Я спиной почувствовал сперва дверь, потом холодный воздух улицы.

      – Вали отсюда, пока кого-нибудь насмерть не убил, урод! – рявкнул Ванька и захлопнул дверь перед моим носом.

      Я бросился к окну. В отчаянии смотрел, как Иван, стоя посреди комнаты, крыл меня, судя по движению губ, всеми известными ему выражениями, а его сестра на стуле все больше походила на призрак, чем на живого человека. Еще мгновение, и я бы вбежал обратно в дом, закинул Ваньку куда подальше и сам занялся перевязкой. Но тут он опомнился, метнулся к комоду и вынул банное полотенце. Подбежал к сестре и начал неуклюже обматывать этим полотенцем голову. Тася, хоть глаза ее и были закрыты, подняла руки, чтобы ему помочь. Я отошел от окна и побрел в сторону поселка.

      Не могу сказать, думал ли я о чем-то в этот момент. О чем вообще думает, к примеру, тот, кого ведут на казнь? Когда самое страшное в жизни уже случилось, думать больше не имеет смысла. Я просто знал, что никогда не вернусь домой. Вообще больше не появлюсь в этом маленьком городке. Вот сейчас сверну на станцию, сяду на электричку и уеду в Питер. Там есть где затеряться. А что потом – неважно. Да и есть ли оно у меня, это «потом»?

      – Эй, парень, стой!

      Я замер на месте и обернулся. Ко мне направлялись двое полицейских. Надо же, что они вообще тут делают? А, должно быть, охраняют железнодорожную станцию. Но от меня-то им что нужно?

      Один был совсем молодой, наверное, практикант какой-нибудь. Другой – дядечка лет под пятьдесят, грузный и угрюмый. Оба глядели на меня очень внимательно. Но, кажется, я не так давно в очередной раз смылся из дома, чтобы снова оказаться в розыске?

      – Что случилось, парень? – почему-то участливым голосом спросил у меня пожилой. И сделал еще пару шагов в мою сторону.

      Я пожал плечами:

      – Ничего…

      И отступил назад также на пару шагов.

      – Да ты не бойся! – сказал молодой. – Мы поможем. Тебя грабанули, что ли?

      И тут до меня дошло: на мне ведь одна рубашка, а куртка осталась в домике. Конечно, для зимней, хоть и плюсовой погоды я выгляжу более чем странно. Эх, будь на мне футболка, мог бы сойти за спортсмена, а так… Нужно как-то выкручиваться.

      – Не, все нормально! – отозвался я бодрым голосом. – Просто выскочил