Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит. Елена Булганова

избавился от тревоги.

      И тут в комнату заглянул отец.

      – Привет, сынок! – сказал он.

      Я усилием воли прикинулся спокойным и расслабленным.

      – Слушай, – не совсем уверенно продолжал отец, – мне нужно отойти по делу. Кстати, по твоему. Хочу переговорить с семьей пострадавшего – кажется, намечается мировая. Но тебе со мной ходить не стоит, незачем дразнить гусей. Так как, если отлучусь на часок, сможешь сам посидеть дома? Ну, чтобы без проблем?

      – Конечно, – ответил я, заранее зная, что в очередной раз обману его доверие.

      – Не хочется тебя запирать. Давай просто договоримся, как мужчина с мужчиной: ты ничего не выкинешь и на улицу не пойдешь. Хватит уже, догулялся.

      – Давай договоримся, – кивнул я.

      – Да, если позвонит мама и спросит меня, скажи, что я уснул, – смущенным голосом попросил отец.

      – Ладно.

      Я не мог дождаться, пока он покинет квартиру. Все складывалось просто замечательно. Ванька появится не скоро, отец тоже наверняка за час дела не решит. А я лишь сбегаю туда и обратно.

      Едва за отцом закрылась дверь, я набросил куртку и влез в ботинки. Проследил из окна, как отъезжает отцовская машина. И кинулся на улицу.

      До домика в лесу я добежал за рекордный срок. И даже почти не запыхался, только взмок так, что на ходу скинул куртку. Тревога не отступала.

      Нет, кажется, замок на месте и никто поблизости не болтается. Я заскочил в дом, отдышался, потом медленно вошел в комнату.

      Мне вдруг стало невыносимо неловко. Заглянуть за занавеску я даже не посмел. Зачем, зачем я сюда явился? Что Иола подумает насчет моего странного визита? И Ваньке наверняка расскажет… Хотя, если разобраться, Иван тут вообще ни при чем.

      Я присел к столу, пару минут приводил в порядок дыхание и собирался с мыслями. Потом заговорил.

      – Иола, – сказал я. – Я прибежал, потому что испугался, как ты тут. За последнее время столько всего случилось, я уже отовсюду жду неприятностей. И еще я хочу понять: что нам делать дальше? Я не могу пока разговаривать с тобой – сама знаешь, родители не слазят с меня с этими таблетками. Но, может, ты напишешь мне письмо? Ты наверняка думала о будущем. Тут тебе оставаться нельзя. Здесь же дубак, и вломиться может любой бомж, а то кто-нибудь и похуже. Иван считает, что нам не стоит обращаться к родителям и врачам, но ведь это – наше дело, не его. А я сделаю, как ты скажешь. После всего случившегося мне хуже уже не будет, да и тебе тоже. Так что решай.

      – С кем ты говоришь?!

      Я слетел с табуретки. В дверях стояла Тася со школьной сумкой на плече и смотрела на меня круглыми от изумления глазами. Потом она быстро-быстро закрутила головой, отыскивая того, к кому я мог обращаться. Я оцепенел от ужаса. Но все-таки нашел в себе силы спросить:

      – Ты что тут делаешь?

      – Уроки сегодня рано закончились, все гриппом болеют, – ответила Тася. – Вот, пришла посмотреть, кого Ванька тут прячет. А почему ты… Ты же вроде теперь дома живешь?

      – Ну, кое-что случилось после того, как ты заходила к нам в гости, –