и начинаешь доказывать, что эти люди, унижающие тебя не правы, либо ты просто, разворачиваешься и уходишь. Но эти мысли, эти осуждения в твой адрес, преследуют тебя, и ты мысленно, пытаешься, как то оправдать не заслуженные обвинения в твой адрес. Тем самым, ты шепчешь себе, – да Бог с ними, пускай говорят что хотят, но на самом-то дели, они не правы! И ты, пытаешься их простить, за их не правоту и за то, что они этим самым осуждают тебя. Ты пытаешься об этом не думать, но их осуждения и мысли, оправдывающие тебя, они не уходят из твоей головы. Тогда ты вспомни, что все это бытовуха и не более того! Что душа человека, которая призвана к прекрасному мировоззрению и созерцанию, просто пала да низости быта. Что душа, осуждающая тебя, она не парит как лебедь над великолепным миром и не созерцает его, восхищаясь им. Что душа этого человека, пала от души свободной птицы, – как лебедя или орла, к душе домашней курицы, воспетая Гансом Христианом Андерсеном, в его сказки «Гадкий утенок». Где, весь этот курятник, это и есть тот быт, в котором и которым живут, все те жители этого курятника. А та самая важная курица, это и есть, твой самый наглый и сильный обидчик. Тогда ты вспомни, что ты и есть гадкий утенок в этом курятники, но вспомни и то, что случилось потом, когда этот утенок стал красивым лебедем и свободно воспарил так, как никто не мог воспарить из жителей этого курятника. И летая высоко, свободно, созерцая прикрасы мира, сотворенные Богом, он пролетал над этим курятником, и, не будучи тщеславным, он подал крик, в знак приветствия, этому курятнику. Жители того места, не узнали бывшего из них. Тогда, та курица, которая была самая важная в этом курятники и обижала его, когда то больше всех, восхищаясь красотой, свободой и полетом этой птицы, сказала в своем бытовом тщеславии, – это он мне подал знак.
Так воспари же и ты, как этот прекрасный и свободный лебедь, над этим обыденным, ничего не желающим видеть нового, и что-то познавать и творить, что то менять в своей жизни, серым, провонявшим птичьем пометом курятником!
* * * Любовь! Что может быть прекраснее любви? Что может быть выше любви? Что может быть больше любви? Любовь всегда была, даже когда еще совсем ничего не было. Она находилась всегда, везде и во всем. Она прибывала, в прекрасном весеннем утреннем свете, когда распускаются листья и земля окрашивается душистым цветом. Когда на траве утренняя роса и лучи света отражаются в капельках и вокруг тепло и пахнет весенним цветом и воздух свеж, прибывает она, – любовь. И все вокруг живет этим, ибо нет закона, и нет ничего совершенного, как только любовь. И изначально люди жили так, они жили в любви. И звери не были хищниками, и львы питались ягодами и травой. Во круг были прекрасные цветы. Люди же могли творить и совершенствовать, то, что уже совершенно. Они встречались, и, смотря друг на друга, они дарили каждый, что то свое, для того, что бы тому с кем они встретились, было еще лучше. Тогда не было смерти, но во круг во всем и в каждом была любовь. Они были вместе, и одежда была не нужна им, так как и скрываться им было не от кого, и везде
