Болею тобой. Ольга Лавин

ухмыльнулся, как будто прочитав мои мысли.

      – С ним ты такая же скромница и умница? А, Настя? – пальцы Матвея плавно начинают скользить по шее вниз.

      Меня накрывает паника, ведь я прекрасно понимаю, что он не остановится, даже если я буду умолять его стоя на коленях. Даже если буду просить не трогать меня. Нет, этого момента он ждал достаточно долго. И вот время его вендетты настало.

      2 Глава

      Матвей

      Прижимать ее к себе так приятно. Она восхитительно пахнет. От нее просто сносит напрочь голову. А мои инстинкты… Черт! Я из последних сил держу себя в руках.

      На ней обычное черное платье до колен, на ногах балетки. На бледном лице ни грамма косметики, лишь ее восхитительные рыжие кудри. И когда я говорил, что она прозрачна, я не врал, и ни коим образом не хотел ее обидеть. Мне жаль ее. Мне так сильно жаль, что у нее такая судьба. Что она мучается с моим смертельно больным братом, ночами ревет в подушку, обивает пороги церквей. А еще она не знает всей правды – даже если будет донор, и пересадка пройдет успешно, Денис может остаться инвалидом на всю жизнь. Риски, что донорский костный мозг не приживется слишком велики.

      А прожить всю жизнь с инвалидом – не самая лучшая перспектива для молодой девушки.

      – Я не хочу спать с тобой. Я не могу изменить Денису, не могу, – ее начинает трясти, а в уголках глаз появляться слезинки.

      – Ты не изменишь ему душой и сердцем. Ты все так же сильно будешь любить его и верна ему.

      Секс – это просто физическое удовлетворение. Физическая измена это ничто, Настен. Ты студентка меда, тебе ли этого не знать? – моя правая рука легонько сдавливает ее грудь через платье и она всхлипывает.

      – Я дам тебе разрешение на донора, я позволю тебе заключить с ним договор, я все сделаю, что бы Денис жил. Но я и сам хочу жить. Хочу любить тебя, раз не выходит быть любимым тобой, – она замерла на месте, когда вторую руку я просунул ей за спину и потянул молнию на платье.

      – Я не могу, это не правильно, Матвей. Я себя возненавижу. Я не, – но я не позволяю ей договорить, затыкаю ее рот поцелуем. Сначала целую ее медленно, а затем проталкиваю свой язык в ее сладкий ротик.

      Она пытается оттолкнуть меня, бить своими худенькими ручками, но ничего не выходит.

      – Не целуй меня! Нет! Поцелуй – это уже эмоциональная близость. Хочешь трахать – трахни, но не целуй, Матвей.

      Меня разозлили ее слова. Я буду ее целовать! Буду! – и нарочно прикусил ее губу до крови, сперва сорвал со стола скатерть со всем содержимым и опрокинул Настю на гладкую поверхность.

      Я слизал каплю крови с ее нижней губы. Она смиренно легла спиной на стол, но ноги так и продолжали свисать, и едва касаться пола.

      Простой черный лифчик и такие же трусики, без всяких бантиков и кружев. Все в меру. Все таки она настоящая скромница. И это безумно подкупает.

      – Ты станешь моей любовницей на постоянной основе, Настен, – она попыталась сжать ноги, но я рывком раздвинул их своим коленом.

      Потянулся к ремню, и ровно через минуту избавился от всей мешающий мне одежды – брюк и боксеров.

      Она