Брат моего мужа. Ася Невеличка

уточнила я за ужином.

      – Какая разница?

      – Просто… Вдруг позвонят, попросят рекомендации?

      – Не позвонят.

      Так я узнала, что в некоторые дела мне лезть не позволят. Чуть позже выяснилось, что Гер категорически против того, чтобы я пила и курила. И если с сигаретами и кальяном я распрощалась без проблем и даже сожаления, то запрет на бокал вина мне давался тяжело.

      – Почему?

      – Зачем? Алкоголь и табак вредны. А мне нужна здоровая жена со здоровыми реакциями.

      – С чем тебе нужна жена с реакциями?

      – Я про твою чувственность. Когда ты напиваешься – ты становишься заторможенной. А я люблю, когда ты раскрываешься полностью, кончаешь от одних касаний пальцами.

      – Извращенец!

      – И твой муж.

      По хитрой расплывшейся по его лицу улыбке, поняла, что сейчас касаний не избежать.

      – Хочу, чтобы ты трахнула себя в душе.

      – Снова мастурбировать перед тобой? Я же уже показывала…

      – Нет. Трахни себя этим.

      Гера вытащил упаковочный пакет с коробкой. Очередная игрушка, только теперь двухрожковая. Такие мы еще не пробовали.

      – Черт…

      – Да, малыш. Сначала ты себя подготовишь, а потом мы трахнем тебя в два члена.

      В отличие от меня Гера остался на сидушке унитаза, смотрел на меня и пил вино.

      – Потому что меня это расслабляет и я становлюсь более чувственным, – Гер усмехнулся, отсалютовав мне бокалом, как знак к началу представления.

      Наши игры мне нравились, это было чуть утонченнее, чем просто секс, и интереснее, чем мои отрывы в Египте в старые времена.

      – Заигрывай с собой, не торопись. Попробуй провести между губками сначала толстым дилдо, потом тонким… Скажи, что ты чувствуешь?

      Знала, что он подождет, пока я почувствую, и потом сам считает мои эмоции. Такие правила игры.

      Штуковина, мягкая и приятная на ощупь, при прикосновении к обнаженной горячей плоти кажется холодной, чужеродной. Ради Геры я не стала морщиться и жаловаться, стараясь абстрагироваться от неприятных ощущений, концентрируясь только на импульсах, пробуждающих чувственность.

      Легонько скользнуть утолщенным концом между ног, перевернуть двурогую штуковину и утопить между складок тонкий конец. Он был приятнее, нежнее скользил, на тонкий рог смазки хватало.

      – Переверни его, – прохрипел Гер. – Введи в себя.

      Глаза сами собой закатились от глубокого бархатного голоса.

      – Не могу, – немного капризно протянула я, – еще не готова.

      Муж не настаивал, он просто смотрел за моими движениями и иногда руководил ими.

      – Макни толстый конец в себя.

      – Он холодный.

      – Согрей его. Введи кончик и согрей.

      И я углубляла утолщенный конец дилдо внутрь, скрывая легкую неприятность от чужеродного неживого тела. Пальцем надавливала на клитор, теребила, чтобы ускорить собственное возбуждение и выделение смазки.

      По учащенному дыханию Геры, чувствовала,