Пик Суровый. Алим Тыналин

ворот садика.

      Мальчик открыл калитку, пошел по заснеженным дорожкам к входу в группу. Его рост не доставал до ручки двери. Аян стоял снаружи и ждал, пока дверь в группу кто-нибудь откроет.

      Воспитательница пошла закрывать дверь на ключ и обнаружила мальчика с внешней стороны двери. Его щечки покраснели от мороза. Она впустила его и спросила:

      – Ты чего здесь застрял?

      – Здравствуйте, Алла Муратовна, – ответил Аян и пошел в раздевалку, стаскивая на ходу шубку. – Не мог открыть, дверь слишком крепкая.

      – Ноги кто будет вытирать!? – заметила воспитательница. – Давай, быстрее переодевайся и пошли завтракать.

      Остальные дети уже успели поесть. Аян опоздал, поэтому в одиночестве сидел за столиком и глотал кашу.

      Когда выходили гулять на улицу, из-за Аяна у воспитательницы чуть не случилось помрачение рассудка.

      Дети уже успели надеть плотные штаны и комбинезончики. В раздевалке стоял невообразимый гвалт. Только Аян замешкался с обувью.

      – Веди их на улицу! – велела Алла Муратовна нянечке и закричала детям: – Ну-ка, замолчали все! Быстро выходим на улицу.

      Ребятишки чуть успокоились. Выстроились попарно в колонну, взялись за руки и пошли гулять. Нянечка шла впереди.

      Воспитательница подошла к Аяну. Дело плохо, ботинки не желали налазить на ноги. Мальчик пыхтел и отчаянно сражался с упрямой обувью.

      Алле Муратовне нужно было заполнить отчеты и она торопилась. Поэтому воспитательница села на корточки и наклонилась к мальчику со словами:

      – Ну что ты возишься? Дай сюда, сейчас я тебе помогу, горе ты луковое…

      Она быстро натянула ботиночки на ноги ребенка. В раздевалке было жарко, Алла Муратовна опасалась, что мальчик вспотеет. Она хотела встать, когда Аян заметил:

      – Кажется, ножки перепутали.

      Только сейчас, присмотревшись, воспитательница увидела, что в спешке обула левый ботинок на правую ногу, а правый – на левую. Она поджала губы и принялась стаскивать обувку с мальчика. Ботинки цеплялись за шерстяные колготки и носки, не желая слезать.

      – Что же у тебя такие толстые носки? – пробурчала воспитательница, дергая ножку мальчика в стороны.

      Наконец, Алла Муратовна содрала обувь с ножек и переобула мальчика. Вздохнула с облегчением.

      На ее рабочем столе вот уже пять минут беспрерывно надрывался телефон. Почему-то все звонят именно в такие минуты, когда она занята. Воспитательница бросила:

      – Шапку не забудь одеть, – и поспешила было к телефону.

      Но Аян сказал:

      – Алла Муратовна, это не мои ботинки!

      – Что же ты раньше не сказал! – закричала воспитательница. – Молчишь, как партизан!

      Она снова подскочила к мальчику, развязала шнурки и принялась стягивать ботинки. Телефон умолк. Ничего, подождут, лишь бы только не заведующая.

      Вскоре воспитательница сняла ботинки. Отложила в сторонку и сказала:

      – Вот поэтому они тебе и не налазили на ногу! Зачем берешь чужие? Где твоя обувь?

      –