О всех созданиях – мудрых и удивительных. Джеймс Хэрриот

какая на дворе погода. Но лорд Халтон все время трудился наравне со своими работниками. Как-то утром я застал его за самой уж черной работой – погрузкой навоза: стоя на высокой куче этого бесценного удобрения, он накладывал его вилами в тележку, одну дымящуюся порцию за другой. Поскольку одет он был всегда в лохмотья, остается предположить, что в гардеробе у него хранились более пристойные костюмы, но я ни разу их на нем не видел. Даже табак у него был особенно любимый фермерами.

      Мои размышления прервал грохот копыт, сопровождаемый дикими выкриками: приближалось халтонское стадо. Минуту спустя скотный двор заполнился кружащими коровами, от которых клубами валил пар.

      Из-за угла дома галопом появился маркиз.

      – Ладно, Чарли! – завопил он. – Впускайте первую в станок!

      Задыхаясь от предвкушения, он остановился возле досок, испещренных шляпками гвоздей, и Чарли открыл ворота. Мохнатое рыжее чудовище влетело в станок, на мгновение замешкалось в узком проходе, а затем со скоростью около пятидесяти миль в час появилось из другого конца, унося на рогах и шее часть творения его сиятельства. Следом двинулось и остальное стадо.

      – Остановите их! Остановите! – завопил щуплый пэр, но это не помогло.

      Мохнатый поток вырвался из пролома, и в мгновение ока стадо устремилось вверх по склону. Работники побежали за коровами, и вскоре мы с лордом Халтоном вновь, как несколько минут назад, следили за крохотными фигурками у линии горизонта, а из отдаления доносилось: «Тпрюси-тпрюси!» и «А ну пошла!».

      – Послушайте, – пробормотал он уныло, – нельзя сказать, чтобы он оказался прочным.

      Зато самому маркизу в упорстве было отказать никак нельзя. Схватив молоток, он застучал им с прежним энтузиазмом, и к тому времени, когда стадо вернулось, станок был восстановлен, а спереди длинный железный лом преграждал путь корове, которая попыталась бы вырваться. Казалось, проблема была решена. Первая корова спокойно остановилась перед ломом, и через отверстие в досках я без труда выстриг участок у нее на шее. Лорд Халтон в отличнейшем настроении уселся на перевернутой бочке из-под бензина, положив на колени мою тетрадь для записей.

      – Я буду записывать, дорогой мой! – крикнул он. – Валяйте, дорогой мой!

      Я приложил кутимер к коровьей шее.

      – Восемь-восемь.

      Он записал, и в станок вошла новая корова.

      – Восемь-восемь, – сказал я, и он снова склонился над тетрадью.

      Третья корова – восемь-восемь. Четвертая – восемь-восемь. И так далее – восемь-восемь да восемь-восемь.

      Его сиятельство оторвался от тетради и утомленно провел ладонью по лбу.

      – Хэрриот, дорогой мой, нельзя ли чуть разнообразнее? Я начинаю утрачивать интерес.

      Все шло гладко, пока в станок не вошла корова, которая прежде разнесла его. И как мы теперь заметили, поцарапала при этом шею.

      – Поглядите-ка! – воскликнул пэр. – Это не опасно?

      – Нисколько. Просто царапинка.

      – Отлично. Но вы не считаете,