Связанные звездами. Минни Дарк

не длинноволосый борец за мир во всем мире, а скорее солидный, слегка лысоватый господин. Он привел ее и к нелепой звездообразной конструкции.

      – Я хотел бы, чтобы эта фигура стала и для тебя символом тех принципов бесстрашия и беспристрастности, которые легли в основу нашего славного издания, – заявил он, и Жюстин изо всех сил старалась сделать вид, что его речь о «вдохновляющих лучах» не вызвала у нее чувства неловкости, и даже изобразила на лице что-то вроде вдохновения.

      Работать в «Звезде» было здорово, как редактор и обещал. Все ее коллеги любили свою работу, но и про веселье не забывали. Рождественские вечеринки можно было назвать гимном чревоугодию, и статьи в журнал писались на высочайшем уровне. Единственной проблемой, по мнению Жюстин, было то, что из такого замечательного журнала, каким была «Звезда», никто не спешил увольняться. Три журналиста работали в главном офисе, и еще один – в Канберре, и каждый из них занимал свою должность не менее десяти лет. Кандидат в штат, занимавший должность офисного помощника до Жюстин, ждал три года, прежде чем сдался и нашел работу в сфере связей с общественностью.

      В тот день, когда Жюстин, пламенея щеками, стояла с Джереми Бирном перед фигурой звезды, он заверил ее, что все ожидание выпало на долю предыдущего кандидата. А она, определенно, вот-вот попадет в штат журналистов. Но прошло два года, а повышение по-прежнему ей не светило, и Жюстин иногда казалось, что ее первая статья в «Звезде» выйдет не раньше, чем один из нынешних авторов скончается от старости.

      Жюстин спешила по дорожке, обсаженной лавандовыми кустами, прямо на ходу перехватывая поудобнее картонку с кофейными стаканчиками, чтобы свободной рукой захватить горку писем, лежащую прямо на плитках дорожки. Поднявшись на невысокое крыльцо, она толкнула дверь бедром и вошла. Еще до того, как дверь за ней успела закрыться, в холл просочился медовый голосок.

      – Жюстин? Это ты?

      Голос принадлежал Барбел Вайс, менеджеру по рекламе, превратившей одну из двух прекрасных, обращенных окнами к заливу, гостиных редакции «Звезды» в царство утонченности и женственности, чьим олицетворением она являлась. Когда Жюстин вошла в ее кабинет, Барбел – в брючном костюме темно-розового цвета, с золотыми локонами, уложенными в прическу, напоминающую о витрине в немецкой булочной, – не поднялась навстречу, лишь помахала в воздухе буклетом.

      – Милая, отнесешь это в дизайнерский отдел, хорошо? Скажи, что шрифт для рекламы Брассингтона должен быть вот такой. Вот. Я его обвела.

      – Без проблем, – сказала Жюстин, подбираясь к краю стола, чтобы Барбел могла добавить свой буклет к ее стопке.

      – О, – выдала Барбел, заметив батарею кофейных стаканчиков в руках Жюстин и едва заметно нахмурившись, – ты только что от Рафаэлло. Но ты же не против заскочить туда еще разок, правда? У меня клиент через двадцать минут, и я думаю, было бы неплохо угостить его макарунами. Например… малиновыми. Спасибо, Жюстин. Ты – ангел.

      В