К соседям за яблоками. Макс Симов

переулком, что придало им смелости: в тумане, может, не заметят.

      – Кажется, спокойно, – прошептал Паша.

      Дом Макарыча и Доры на противоположной стороне переулка был крайним в ряду выбеленных одноэтажных особнячков, стоящих или за высокими заборами, или за низким штакетником. Воришкам нужно было пересечь дорогу и немного пробежать, чтобы добраться до куста бузины у склона реки. Расстояние было небольшим, но как его преодолеть незамеченным, больше всего беспокоило Пашу. Паше казалось, как это всегда бывает в подобных ситуациях, что из-за занавесей соседских окон на него смотрит не одна пара глаз.

      Не успел Паша скомандовать: «Пошли!», как из калитки Вовкиного дома вышла Вовкина мать и направилась в сторону главной улицы, а значит, пойдет и мимо их дома. Дети нырнули обратно во двор и притаились за забором в ожидании, пока она не скроется из виду. Прошла минута-другая. Паша опять высунул голову из калитки и немного подождал. Вроде бы тихо. Он дал Соньке сигнал, и, перебежав через дорогу, они рысцой потрусили по другой стороне переулка по направлению к реке. Теперь расстояние казалось бесконечным. Страх, что в любой момент воришек увидят и потащат на расправу, не оставлял Пашу. Его сердце билось так быстро, что казалось, вот-вот выскочит. Сонька не отставала. Она тяжело пыхтела за Пашиной спиной, как труба паровоза, и один раз споткнулась, но не упала.

      Наконец они добежали до берега и нырнули за куст бузины, тут же высунув головы из-за густых ветвей, чтобы убедиться, что их никто не преследует. В переулке царили тишина и покой и туман потихоньку рассеивался. Они затаились и стали выжидать подходящего момента, когда можно будет лезть за черешней. Прошло некоторое время. Вроде бы тихо. Только Тонин отец поехал на работу на своем грузовике. Но из машины он их уж точно не увидит.