Дневник призывателя. Юлия Ставицкая

слова, обращенные в никуда. Здесь и сейчас перестало быть таковым, став тем, что называют никогда.

      Собака истерично взвизгнула и затихла. То, что она почувствовала, было гораздо страшнее всего, что она могла представить, а потому лишь молча раскрывала рот и ближе пододвигалась к хозяину, стараясь стать незаметной на его фоне, если и вовсе не исчезнуть.

      Мальчишка посмотрел на нее, не понимая, чем вызвана такая реакция.

      – Есть вещи, которые лучше не знать, – спокойный хриплый человеческий голос. Некто бесшумно подошел со спины, заставив мальчишку вздрогнуть – он не заметил, как кто-то оказался тут. Ему казалось, что все разошлись. Да и похожего лица он сегодня не видел. Слишком оно правильное, запоминающееся и выразительное. И этот пронзительный взгляд иссиня-чёрных глаз. Или голубых? А может зеленых? Сложно понять из-за круглых желтых очков без оправы.

      Мужчина улыбался и изменялся все сильнее, точно не мог определиться с обликом.

      Мальчишка встряхнулся, отгоняя видение. Наслушался баек и теперь мерещится черт возьми что. Так недолго начать утверждать, что он увидел самого Воланда, явившегося за очередной Маргаритой. Но нет. Это обычный человек, который, по всей видимости, не захотел толпиться среди незнакомцев. Наверное, он один из немногих, кто действительно знал старика.

      Мужчина скосил взгляд на крест, вытянув перед собой руку, точно закрывая дату смерти. Прищурился и кивнул сам себе, признавая, что так оно гораздо лучше.

      «Александр Михайлович Винницкий. 1983 –…».

      Мальчишка невольно поправил повязанную на лоб черную ленту. На месте ли она еще? Да. Мимоходом зачесал назад волосы, чтобы не мешались. Мокрые каштановые пряди лезли в глаза, заслоняя обзор.

      – Есть прошлое, которое лучше не ворошить, – весомо добавил человек, опустившись на корточки перед крестом с таким одухотворенным взглядом, точно собрался читать молитву, восхваляя некоего бога.

      Он что-то достал из своей поясной сумки, положив на землю. Отстранился, будто любуясь, а мальчишка вытянул шею, стараясь разглядеть предмет. Нечто блестящее, маленькое. Нахмурился. Озадаченно приподнял бровь. Кольцо. Явно мужское и… Обручальное?

      – Это принадлежит ему, – задумчиво протянул мужчина и, пожав плечами, вырыл небольшую ямку, в которую и поместил кольцо, засыпав землей. Правильно сделал, а то еще украдут, как дети таскают конфеты. Мертвым может и все равно, но у живых останется неприятный осадок. Посмотрел на мальчишку и покачал головой. – Женщина, ради которой он был готов на все, умерла совсем молодой. Белое платье она примерила уже после смерти. Красивое, нежное, как она сама, напоминающее белый лотос. Тогда она казалась мне живой, дышащей, просто спящей. Увидев ее в гробу, я подумал, что вот она, спящая красавица, принцесса Белоснежка, отравленная злой старухой-мачехой. Где же принц, который спасет ее от заклятия и пробудит ото сна? Но это была не сказка. Он плакал надрывно, зло и отчаянно, она спала вечным сном. Нет, он не принц, но и она не под чарами. У этой истории