Удивительная жизнь Эрнесто Че. Жан-Мишель Генассия

стали выяснять, кем они приходятся арестованной и не участвуют ли, не дай бог, в пацифистском движении. Морис был в ярости. Ему пришлось предъявить удостоверение личности, теперь его занесут в картотеку как «сочувствующего». Он заявил, что не имеет ничего общего с «этими психопатками», но одна из них его подружка, они собираются пожениться, быть влюбленным – не преступление.

      – Мы не обязаны быть единомышленниками. Я с ней не согласен!

      Один из инспекторов, корсиканец, назвал Кристину фурией и рассказал, что справиться с ней смогли только четверо крепких полицейских. Глава правительства по-настоящему испугался, все вокруг решили, что это покушение.

      Чтобы не привлекать ненужного внимания к случившемуся, Кристину обвинят только в оскорблении действием стражей порядка.

      – Ваша знакомая предстанет перед судом, – заключил инспектор. – Иначе нельзя, она перешла все границы. Не волнуйтесь, ее скоро выпустят.

      – Идиотка! – бесновался Морис. – Куда она лезет? Мало ей театра! Видишь, что бывает, когда бабы увлекаются политикой? Если Кристина не бросит эти глупости, я пошлю ее к черту! Она портит мне жизнь! Придется поговорить с ней по-свойски, уж я сумею, не сомневайся!

      Ожидание продлилось много часов. Морису и Йозефу сообщили, что Кристину отправят в суд без промедления, и им едва хватило времени на то, чтобы съездить домой. Нелли места себе не находила от беспокойства: она ничего не знала об акции пацифисток, пришла к Морису, не застала его, отправилась к Йозефу, того тоже не оказалось, пришлось расспрашивать соседей, но и те не сильно ей помогли.

      На следующее утро Кристина предстала перед судьей исправительного суда вместе с одиннадцатью мужчинами, задержанными на месте преступления (шестеро из них были арабами). Выглядела она устрашающе: волосы растрепаны, верхняя губа вздулась, белая блузка закапана кровью, разбитый нос зажат платком, ладони расцарапаны при падении на асфальт. В качестве поблажки ее дело решили рассмотреть первым. Обессиленные, бледные как смерть приятели сидели в третьем ряду и напоминали скорее подсудимых, чем досужих зевак. Какой-то пенсионер, видимо большой любитель подобных «развлечений», сообщил им, что у судьи «тяжелая рука». Кристина отказалась от адвоката под тем идиотским предлогом, что она ни в чем не виновата, и пообещала подать жалобу на полицейских за нанесенные побои. Председательствующий велел ей успокоиться – «Я не давал вам слова!» – и она немедленно обозвала его милитаристом.

      – Я горжусь своими убеждениями, мадам.

      – Вы обыкновенный мясник!

      Подсудимую вывели из зала. По требованию прокурора Кристину приговорили к шести месяцам тюрьмы с отсрочкой исполнения наказания и к полутора тысячам штрафа. Немыслимая сумма!

      Удар молотка, следующее дело…

      Вечером Кристину выпустили. Она наотрез отказалась подписывать постановление об освобождении из-под стражи и потребовала, чтобы ее освидетельствовал врач. Дежурный жандарм велел ей убираться, и поживее! – она назвала его легавым