Я никогда не скажу. Кэтрин Маккензи

именно этого вы и добивались.

      – Мне вовсе не было приятно озвучить вам его послание.

      – Думаю, так и есть.

      – Как вы думаете, что случится дальше?

      – Хотите честно? Понятия не имею.

      Он снова вытер лоб. – Непросто разбираться с семейными делами.

      – И не говорите. А он давал вам понять, почему был так уверен, что Райан в чем-то виновен?

      – Так сразу и не скажешь.

      – Вы собираетесь обратиться в полицию?

      – И что я им скажу?

      Она смотрела на череду деревьев, скрывавших озеро.

      Ветер усилился. Она слышала, как поплавки доков стучат друг о друга.

      – Знаете, что во всем этом самое смешное? – сказала она. – Я всегда думала, что мои родители считают именно меня во всем виноватой.

      – Это еще почему?

      – Я была одной из последних, кто видел ее в ту ночь. Разве это не делает меня одной из основных подозреваемых?

Аманда

      22 июля 1998 года, 23:00

      Когда я услышала этот ужасный голос, то первый, о ком я подумала, был Райан. Но секунду спустя я обернулась и почувствовала себя крайне глупо, когда поняла, насколько ошибалась.

      – Марго! – смущенно и растерянно сказала я, теперь уже не понимая, как я могла спутать их голоса. – Ты разве не должна сидеть с детьми?

      Она уперла руки в бедра. – Мне хотелось бы спросить тебя о том же.

      Она была одета во все черное: черные походные брюки, черная толстовка; даже ее волосы были зачесаны назад, поэтому не отражали свет, как обычно, и тоже казались черными. Когда она раньше облачалась в подобный наряд, я как-то не придавала этому значения, но теперь до меня начало доходить – именно так она одевалась, когда мы по ночам совершали набеги на мальчишечью секцию. Единственное, чего не хватало сейчас – черной туши, которую она, на манер бейсболистов, в свое время наносила под нижние веки.

      – Извини, я испугалась, – сказала я.

      – Да ну? Она водила фонариком взад-вперед. Его луч то и дело выхватывал то каменистый пляж, то деревья позади нее.

      – А почему у тебя такой странный голос?

      – Да не знаю я. Ты вообще непонятно вела себя всю ночь, потом сказала, что принесешь воды, чтобы погасить костер, а в итоге я нахожу тебя здесь. Ты бродишь по пляжу, словно кого-то ждешь. Что, блин, происходит? У тебя тут свидание?

      – Нет у меня никакого свидания.

      – Обалдеть. Значит, это Саймон? Вот почему он перестал со мной разговаривать.

      Она имела в виду Саймона Воклера, одного из вожатых. Стоит добавить, что именно благодаря ему Марго потеряла девственность прошлым летом. Примерно через неделю он бросил ее, отчего она едва не впала в прострацию. Нельзя сказать, что ее чувства к нему носили здравый характер, но она не переставала упрекать себя за то, что они у нее возникли. И хотя я знала Саймона почти так же давно, как и Мэри, мы никогда с ним не ладили. И ей об этом было хорошо известно.

      – Думаешь, я жду Саймона? Да ты просто с ума сошла.

      – Разве? А кто с ним танцевал прошлой неделе?

      – Да это было