Улыбка Стикса. Владимир Владимирович Мельников

военного городка. Григорий ходил с ним как спарринг-партнер и манекен-пособие для наглядного примера на тренировке.

      А после тренировки, когда пацаны разбегались по домам, Губанов учил уже Федорова. Не боксу. Рукопашному бою. А правильнее – правильному ведению боя. «Выиграешь бой, когда сможешь до его начала понять – когда его начать, с кого начать и в какой последовательности выбивать противников». «Драка – это когда ты бьешь и тебя бьют. Не учись драться, учись бить. В идеале, когда один удар минус противник. Не добивай ударенного, минусуй дальше, потом подчистишь, если надо». «Лучшая победа – когда противники просто уходят, оставив поле за тобой. Пусть что-то говорят, кричат, угрожают, но уходят. Потому, что уже признали твою силу. А признали раз, признают и еще. А там и власть признают».

      Короче, готовил Губанов себе замену, как обещал командиру роты. Отслужив два года срочной и два года сверхсрочником, он получил предложение перейти на контракт в какую-то «спецуху». Вот и готовил Григория.

      Старшиной роты Григорий пробыл восемь месяцев. Их строительную часть расформировали. Последние полтора месяца до дембеля он дослуживал в железнодорожных войсках.

      Вот и сейчас, впервые после службы, Григорию пригодилась губановская наука. Два удара – два в минусе. Правда, как выяснилось, не на долго. Оба рабочих, недовольно урча, поднялись и вновь направились к нему.

      – Мужики! Да что случилось? Что я вам сделал?

      «По ходу – надо сделать ноги», – решил Григорий, рванув к админкорпусу. Забежав, он шваброй заблокировал входную дверь. Через минуту в дверь начали стучать и скрести. И ни слова мата, угроз. Только урчание. Поднявшись на второй этаж, Григорий пробежал в крыло коридора, которое выходило на проходную. Он не слышал звука отъезжающего мотоцикла и хотел крикнуть Бурмичу о сбесившихся рабочих. Открыв оконную раму и набрав уже воздуха, что б крикнуть Григорий передумал. Возле старенького МТ, на хорошо освещаемом галогеновым прожектором пятачке, десяток рабочих зубами рвали самого уважаемого и рабочими, и руководством заместителя директора. Кровь растекалась из-под его плаща. Кровью были перемазаны лица и одежда пирующих. Они отталкивали друг друга, чтобы добраться за очередным куском плоти. Двое вырывали друг у друга уже хорошо погрызенную и оторванную от тела ногу.

      Григорий присел за подоконник.

      – Да что ж это твориться? Точно какая-то химия разлилась. Угробят тварюки планету.

      Федоров не конкретизировал, кто именно ее угробит: или ученые, или военные, возможно военные ученые, но то что угробят, ему было уже ясно.

      В голове промелькнул сюжет американского фильма-ужастика из 90-х, когда военные потеряли контейнер с какой-то заразой, в результате чего ожили все мертвецы на кладбище и очень быстренько похавали живущих. Один из удачно вырвавшихся героев, прорвался к этому контейнеру и позвонил на указанный на нем телефонный номер. В министерство обороны. Военные в очередной раз спасли мир,