Девять жизней. Майк Даймонд

сумку под шкаф, как двигал неподъемную баррикаду на прежнее место. События эти оставили в памяти лишь едва различимый след, похожий на последнюю струйку дыма от погасшего костра.

      Когда страх отступил, Масти обнаружил себя на старой софе, сжимающим трость. Ту самую трость с набалдашником в виде змеиной головы, которой разбил губу одному из солдат… одному из ныне покойных солдат. Или… быть может, ему это просто привиделось? Чувство страха порой проделывает трюки и похлеще.

      Петрам пытался ухватиться за эту сладостную мысль, но ужас – это всего лишь ужас. Он никак не мог изодрать в клочья одежду, изуродовать тело ссадинами и синяками. А кроме того, на смену кристальной чистоте сознания пришла мучительная головная боль, словно накануне он выпил целую бутыль самого дешевого пойла. Лекарь глубоко вздохнул и влепил себе звонкую пощечину, желая удостовериться, что не сходит с ума, и с удивлением учуял новый запах… запах столь мерзкий и едкий, что перехватило дыхание.

      – Не… может… быть…

      Трясущимися руками Петрам запалил светильник и бросился в кабинет, из последних сил заставляя шевелиться трясущиеся как студень ноги. Он хорошо знал эту вонь, даже слишком хорошо, но не она пугала старика, а то, что он мог увидеть.

      Тайная дверь в лабораторию была открыта, а миазмы сделались столь невыносимыми, что Масти пришлось задержать дыхание. Он заглянул внутрь, увидел, как задрожали испуганные внезапным вторжением тени, и…

      – Нет… Этого просто не может быть…

      Половина баночек с одного из стеллажей раскатилась по всей комнате, расплескав содержимое. Кислоты, щелочи, растворы солей и прочая дрянь с тихим шипением пузырились, реагируя между собой и с деревянным настилом. Но даже не это оказалось самым страшным!

      – Мой стол… – простонал Петрам, глядя на оборудование, часть которого устилала пол лаборатории мелкими осколками.

      Глава 6 – Вор

      1.

      Поправив лямку заплечной сумки, Лестер постучался и тут же скривился от грубого металлического лязга. Сколько раз он предлагал сменить дверь? Не меньше пары дюжин. И кто к нему прислушался? Только Скряга, и то потому, что старик постоянно сидел около входа и впускал посетителей. Не удивительно, что он немного глуховат.

      Едва дверь отворилась, как в нос Лестеру ударил знакомый запах курительных трав, дешевого алкоголя и пота. Складывалось ощущение, что за долгие годы этот душок успел пропитать каждую трещину и никуда бы не делся даже спустя сотню-другую лет.

      – Скряга, все никак петли не смажешь? – бросил Лестер, переступая порог. – Из самого песок сыпется, так хоть дверь в порядок приведи.

      – Пофев ты, Акробат, – прошамкал старик и хитро прищурился. – Тебя бофф ифкав. Фид у него быв – не очень… Шмотри, как бы тебе шамому шмажка не понадобивась.

      – Фу, Скряга, – вор хохотнул, – может, хватит рассказывать про свои фантазии каждому…

      – Лестер! – крик Патрика прервал юношу на полуслове.