Путь избранного. Дмитрий Калинкин

стакан виски. Пытаясь заказать еще стаканчик «Джемисон», бывший главный инженер понял, что в портмоне закончились купюры.

      Поэтому он встал и на ватных ногах пошел к выходу.

      – Эй, братишка, – какой-то небритый долговязый парень в спортивном костюме за ближайшим столиком махнул ему рукой. – Что, денег не хватило? Могу занять.

      – Да пошел ты, братишка! – огрызнулся Дима.

      – Э, барран, иди сюда, – подорвался с места долговязый.

      Дмитрий хотел что-то ответить, но чья-то рука схватила его под локоть и потащила по крутым ступенькам, ведущим на улицу.

      – Куда ты пошел, дурила? – услышал он голос «спортсмена».

      Сиденье авто, звук захлопывающейся двери, какие-то разборки снаружи. Возня, шум, лязг, сильный удар по капоту.

      Туман немного рассеялся перед Дмитрием, когда он оказался уже на пороге своей квартиры.

      Прямо перед ним возникло лицо Толика. У того был разбит нос, а на правой щеке виднелась ссадина.

      – Оклемался немного? – видно было, что Толик кое-как сдерживался от резких слов.

      – О, Толь, а кто тебя так?.. – Дима бросил озадаченный взгляд на своего друга.

      – Вовремя заглянул на огонек. Иначе бы ты влип по уши, – ответил тот. – Кстати, родители уже три дня на корвалоле. Как протрезвеешь – набери их.

* * *

      На следующее утро Дмитрий стоял перед зеркалом, собираясь побриться. И видел в отражении человека, который был совсем на него не похож. Темные мешки под глазами, красные воспаленные глаза, серый цвет лица.

      «Я потерял себя», – внезапно раздался внутренний голос. Это прозвучало настолько просто, естественно и правдиво, что было даже непривычно на фоне того самообмана, в который он убегал почти всю сознательную жизнь.

      «Я просто потерял себя!»

      От изумления он так и застыл перед зеркалом с намыленной щекой. Самая очевидная мысль оказалась самой шокирующей. Он взял бритвенный станок слегка дрожащей от похмелья рукой и начал очень медленно водить им по щекам, боясь спугнуть озарение.

      В голове, как фильм на ускоренной перемотке, прокручивались события последних лет жизни, и каждое из них принадлежало другому Диме. Образ, навязываемый все это время родителями, их друзьями, обществом, в котором он вращался, коллегами, с которыми работал. Конечно же Дима, тот, настоящий, протестовал, пытался что-то доказать. Но каждый раз приходил к выводу, что проще согласиться. Тем более что-то в этом было – не могло же ошибаться столько людей.

      И последние две недели явились неким «волшебным пенделем», наконец-то выкинувшим его из болота сомнений и навязанных иллюзий.

      – Ну что ж, привет, дружище. Теперь думай, что будешь делать дальше, – улыбнулся он своему выбритому отражению.

      Впрочем, первые шаги в новую жизнь вырисовывались сами собой. Холодильник стремительно пустел, баланс банковской карточки почти достиг нуля, а телефон не спешил разрываться от звонков с предложением работы.

      «Так. Для начала нужно раздобыть